Наталья Дека.

РАДИО МОСКВЫ - НА КОРЕЮ

 

НАЧАЛО

Была в Примтелерадио комитете редакция иновещания, в которой я проработала с 1980 по 1993 год. Не так много, чтобы записать какие-то солидные воспоминания.

Вообще история иновещания в СССР началась 29 октября 1929 года, когда впервые вышло в эфир «Радио Коминтерна». Во время Второй мировой войны голос Москвы звучал на 13 языках, в мирное время «Голос России» слушали более 100 стран мира. На Дальнем Востоке главной была редакция в Хабаровске, где работали журналисты, переводчики, дикторы, и откуда шла трансляция программ на Китай, Японию, Корею. Здесь была сформирована особая, свободная школа журналистики.

Редакция иновещания во Владивостоке входила в эту структуру. Местные журналисты делали программы для японских и корейских радиослушателей, мы рассказывали о Приморье, и отправляли тексты в Москву, где их редактировали. Перевод и трансляция делались в Хабаровске.  Конечно же я чувствовала немалую ответственность. Рассказывать о нашей стране зарубежным слушателям, способствовать понимаю народов – это серьезно. В шутку ли, всерьез ли, но немалой радостью для меня было то, что не надо в каждой передаче цитировать речи Брежнева и постановления съездов КПСС (на каждой летучке наше начальство требовало от журналистов обязательных цитат в каждой передаче).

Старшим редактором в это время был Николай Александрович Зайцев, участник войны, у него были ордена и медали за освобождение Кореи от японских захватчиков. Он делал программы для японских слушателей. До меня здесь работала Лидия Гулай. Когда Зайцев ушел на пенсию, старшим редактором стала Людмила Викторовна Моисеева. Нашей задачей было создание положительного образа СССР в глазах зарубежных слушателей. Это очень увлекательная работа для журналиста – знакомиться с лучшими, талантливыми и интересными людьми Приморья, узнавать доселе неведомое.

 

НЕМНОГО ИСТОРИИ О ДРУЖБЕ КОРЕИ И ПРИМОРЬЯ

Первым делом я пошла в библиотеку Географического общества. Читая архивные материалы, я нашла описание визита в Корею Павла Федоровича Унтербергера, военного губернатора Приморской области (1888—1897). Группа русских солдат дошла до Сеула, и там увидели, что японцы захватили корейскую королеву в плен, посадили под арест. Русские её из этого плена спасли, чем навсегда заслужили благожелательное отношение корейцев. История Кореи и России полна примеров самого замечательного добрососедства. Сохранились архивные данные, что в ХIХ веке, в голодные годы, корейцы целыми семьями по льду Амурского залива уходили в Россию, где им оказывали сердечный прием. Высочайшим царским повелением было принимать, кормить, обогревать, помогать с поселением. Казакам вменялось в обязанность охранять корейские деревни от китайских хунхузов.

Потомки наших переселенцев, приехавших с Украины, с Нечерноземья, вспоминали, что корейские крестьяне рассказывали их отцам и дедам, как во влажном морском климате выращивать овощи, злаки, рис. Кстати, хорошая подсказка – заделывать в почву морские водоросли. Много позже я узнала, что во Франции традиционно принято раз в два года заделывать в почву виноградников морские водоросли.

Корейская диаспора Приморья тесно сотрудничала с нашей редакцией, мы делали циклы передач об истории, в которой были тяжелые страницы сталинского переселения корейцев из Приморья в Среднюю Азию.   

Вообще истории региона редакция иновещания уделала много внимания. О бохайской культуре тогда только начинал говорить Эрнст Шавкунов, раскопки Марьяновского городища только начинались, и официальная наука, особенно европейские историки, не очень-то хотела признавать существование высоко развитого Бохайского царства. Это сейчас археологическими находками полон огромный зал музея Арсеньева, а тогда каждая находка или резко оспаривалась учеными Европы, или просто замалчивалась. Наши передачи пробивали стену умолчания.

Что касается истории японской оккупации Приморья, 20-е годы ХХ века, то мы для японских слушателей давали в эфир интервью с японским ученым, которые приехал во Владивосток, работал в Институте истории, археологии, этнографии, и потом длительное время работал в архивах, в том числе в Томске. Он рассказывал, что для него было полной неожиданностью, насколько зверски вели себя японцы в Приморье. Официальная историческая наука в Японии, для японцев, замалчивает подлость и жестокость своих соотечественников. Японский историк видел фото в архиве Томска: женщины деревни выстроены в ряд, с задранными подолами, обнажившие женское таинство – а рядом японские солдаты с довольным видом. Местные деревенские жители рассказывали ему, как японские солдаты зашли в деревню, долго пытали старосту, а потом посадили его на кол. Он в муках умирал долго, наверное, сутки, и японцы никому не позволяли подойти к нему и хоть чем-то помочь. Историк из Японии подчеркивал: он не уверен, что на родине ему разрешат опубликовать эти факты. 

Цикл исторических передач вел Александр Груздев, военный моряк, участник освобождения портов Сейсин и Раджин. Он рассказывал о роли Тихоокеанского флота в освобождении Кореи от японских захватчиков, и воспоминания очевидца были особенно интересными многими деталями, фактами, приключениями, фамилиями.

 

ЧЕМ МЫ ИНТЕРЕСНЫ СОСЕДЯМ?

Пытаясь понять, что может быть интересно нашим зарубежным слушателям, мы внимательно прислушивались к тому, что рассказывают для россиян наши зарубежные корреспонденты. Например, мы видели репортажи Цветова из Японии, где он рассказывал, как мастера по дереву обрабатывают древесину так, что ни одной щепки не остается неиспользованной. Это было интересно русским, у которых «лес рубят – щепки летят», и отходов на лесных делянах остается немеряно. А что интересно японцам и корейцам? Например, как у нас выращивается рис, самый северный рис в Азии. Как используется сельская авиация для посева риса, обработки гербицидами. Как выращиваются на основе японских сортов новые устойчивые к заболеваниям сорта риса.

Мы полагали, что нашим слушателям интересен строительный бум в СССР, когда строились сотни домов, тысячи квартир с новым уровнем комфорта, не сравнимый с «хрущевками». Конечно, мы подчеркивали – жилье в СССР раздается бесплатно. Вспоминается забавный эпизод, когда я буквально в течение часа договорилась о двух интервью. Первое с Афанасенко, знаменитым генеральным директором Владивостокского домостроительного комбината. Он попросил: «Давайте попозже, часов в 8 после планерки». Я озадачилась: значит, ребенка будить на час раньше, чтобы отвести в садик и успеть на встречу. И тут же звоню Елякову, председателю президиума ДВНЦ, который сказал: «Давайте встретимся пораньше – в 11.00». Тут я обрадовалась - успею на электричке доехать до станции Чайка. Это кстати об относительности понятий «рано и поздно»…

 

УВИДЕТЬ КНДР СВОИМИ ГЛАЗАМИ

Когда я начала работать в иновещании, я первым делом решила съездить в Северную Корею – надо же представить свою аудиторию. В 1981 году я поехала туристом в КНДР. Это была молодежная группа по линии Бюро молодежного туризма «Спутник».

По возвращении я сказала: «Ребята, в КНДР надо съездить всем, чтобы не было никаких иллюзий по поводу родного государства. Корейцы – это мы, но доведенные до абсурда». Что можно сделать с народом, имея в руках СМИ…Огромные картины, где вождь Ким Ир Сен в окружении то солдат, то крестьян, и композиции картин один в один, где наш великий кормчий в кругу восторженных подданных. Правда, весьма похожие картины я увидела несколько лет спустя в Лувре с Наполеоном в центре композиции.

Искреннюю, восторженную любовь народа к вождю воспитывают с детского садика, где дети получают подарки от дедушки Ким Ир Сена к каждому празднику, и даже новые ботиночки – это подарок от дедушки Кима. Культ вождя – тяжелый, азиатский, и очень-очень родной… Одно из положений идей Чучхэ гласит: «Корейский народ живет лучше всех и никому не завидует».

Наша туристическая группа была молодежной, и это была замечательная поездка. Мы были молоды, веселы, много смеялись, парни любили подкалывать наших гидов, кричали: «Я – израильский шпион!», и наши гиды нервно вздрагивали. А страна действительно красивая. Горы, водопады, рисовые чеки, сады. И ни одного клочка земли не возделанного, везде что-то посажено, а каждое яблочко завернуто в бумажный пакетик, защищающий от вредителей. И город Пхеньян – красивый, современный, с широкими проспектами и великолепными парками. В 1982 году машин на улицах было мало, людей тоже. А что туристу надо? Что-нибудь купить на память? Но купить было нечего, и потому валюту мы потратили на коньяк «Наполеон», а я купила на стекольном заводе аквариум, небольшой, литра на три, со стеклянным кружевом. 

Нам устроили поход на водопад, мы пару часов шли вверх по ручью, устали, и я замерла при виде красоты сверкающей воды, беседки внизу, около озерца. Тут до меня добежали наши парни, глянули на водопад и быстренько засобирались обратно. «Стойте, - говорю, - Полюбуйтесь! Красота-то какая!» «Что я, водопадов не видел?» «А я вот таких не видела!» Парни притормозили, бросили короткий взгляд на водопад, потом на меня, потом опять на водопад и помчались вниз, где уже накрывали столы с роскошной едой.

Про еду. Кормили, конечно, нас очень хорошо. В день рождения руководителя нашей тургруппы повели в лучший ресторан Пхеньяна. Обувь оставили у входа, возлегли вокруг стола. И тут я неосторожно попробовала какой-то салат. Острый! Во рту пожар! Больше я ничего есть не могла, только фрукты и минералку. А парни пили водку и закусывали этими пожароопасными овощами. Ужас!

Как-то ужинали в ресторане в гостинице, и познакомились с тургруппой из Грузии. «Вы из Советского Союза, а мы из Грузии!» - гордо заявили горцы. Но пили мужики вместе, и после определенного количества спиртного пошли в туалет меряться – у кого длиннее. Мы с девчонками чуть не поперхнулись от такой информации.

И еще удар по девичьим нервам (группа, напоминаю, молодежная, и девчонки были почти все незамужние). Группу повезли купаться на пляж, а там были туристы из Голландии, и мужики ходили в чем мать родила. Ну европейцы же! Продвинутые! 1981 год! Это мы дерёвня. Когда голландцы рванули к нашим девочкам знакомиться, они быстро убежали на автобус. Купание не состоялось.

Говорят, Жириновскому очень нравилась Северная Корея. Народ доброжелательный, законопослушный, покорный, дисциплинированный, трудолюбивый. Как-то в жаркий летний день нашу группу привели купаться в бассейн, который находился во внутреннем дворе огромного, многоэтажного спортивного комплекса. Наша молодежь была в своем репертуаре. Хохотали, ныряли, парни спихивали девчонок в бассейн, вытаскивали. Вполне невинное и даже целомудренное веселье. И вдруг кто-то обратил внимание, что за нами наблюдают люди. Мы для местных жителей мы были такой диковинкой своей раскованностью, свободой, что окна всех пяти этажей спорткомплекса были полны людей, с изумлением наблюдающих за нашим бурным весельем.

Словом, каждая страна идет своим путем. Кто-то на женщин хиджаб и паранджу надевает, а кто-то голышом по пляжу ходит.

 

ПОПЫТКА ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

В годы моей работы в иновещании, 80-е годы ХХ века, Приморский край активно общался с приграничными провинциями Северной Кореи. К нам приезжали делегации ученых, медиков, энергетиков и так далее. Для каждой была организована своя программа, экскурсии на предприятия, которыми Приморье заслуженно гордилось. Владивостокский торговый порт, 1000-коечная больница, угольные шахты, биостанции Института биологии моря. Об этих экскурсиях журналисты иновещания делали репортажи, которые шли в эфир. Бедные северокорейцы страшно боялись микрофона, их можно было понять – любую фразу жителя тоталитарного государства на родине могли использовать против него. Но корейцы приспособились – стали еще в Корее отрабатывать и согласовывать тексты, и потом зачитывали их по бумажке.

90-е годы – время прямых эфиров на приморском радио. Я хорошо помню, как утренние эфиры вела Лариса Жиронкина, и однажды ее спросили, волнуется ли она? Лариса ответила: «В эфире – нет, но ночь накануне не сплю, а целый день после эфира трясет мелкая дрожь!» Я же в прямой эфир вышла только однажды с рассказом об открытии первого во Владивостоке корейского ресторана «Моранбон», о том, какая там чудесная кухня, как первые посетители восхищались необычными блюдами, какие блюда считают самыми любимыми в Корее.

Главным редактором информации был Александр Копейко, он поручил мне в утреннем эфире рассказать о торжественном открытии экономического чуда, на которое многие возлагали большие надежды – как же, это ведь новая ступень в экономическом сотрудничестве двух государств, первая ласточка. И вот я утром в своем родном Доме радио. Тишина непривычная. Пришло время из дикторской идти в дальний конец коридора – в вещательную аппаратную. Подхожу, дергаю дверь – не открывается. Мне уже в эфир – а дверь не открывается! В ужасе дергаю ее, бью ногами. Огромная, метра три высотой, толстенная дверь! Бегу обратно в дикторскую, возвращаемся бегом вместе с дежурным диктором, и оказывается, что я ломилась в соседнюю дверь. Наизусть всегда помнила, где какая дверь – и от страха забыла. Эфир вел Анатолий Лернер, и когда я закончила рассказ, он сказал: «Жаль, что у нас не телевидение! Ты так красиво размахивала руками во время рассказа, и никто кроме меня этого не видел!»

Впоследствии оказалось, что пословица права – одна ласточка весны не делает. Открытие ресторана Моранбон не стало началом экономической весны. В конце 80-х годов обе наши страны переживали серьезные трудности. Мелочь, но показательная: встречая делегацию из КНДР администрация Приморья всегда старалась подготовить хорошие подарки для каждого члена делегации. Так принято – японцы непременно привозили с собой замечательные сувениры (у меня до сих пор активно используются два французских шелковых платка), корейцы привозили сувениры, наше управление внешних сношений тоже отправляло представителя в ГУМ за приятными мелочами. И вот мы встали перед проблемой – в ГУМе шаром покати, что дарить? Добыли фен – нелепый подарок, но хоть что-то. Какие-то вилки-ложки производства Дальзавода, какие-то шкатулки в народном стиле… Корейцы были глубоко тронуты знаком внимания.

Корейцы и японцы рассказывали, как устроены морские огороды, говорили о восточной медицине. На острове Попова на биостанции корейский ученый рассказывал мне, что если в течение недели в отпуске на берегу моря каждый день вылавливать трепанга и срезать 3-4 пупырышка, съедать, то биологически активных веществ, поддерживающих организм в тонусе, хватит на год. А трепанга этого надо выпускать обратно в море, он легко регенерируется.

 

ШВЕИ В ЧХОНДЖИНЕ И ВО ВЛАДИВОСТОКЕ

И вот подходят к концу 80-е годы, соседние страны пытаются развивать взаимовыгодные экономические связи. Ни русские, ни корейцы нисколько не бизнесмены, не рыночники. В Северную Корею поехали наши швеи, чтобы обучить корейцев шить одежду, с которой можно выйти на международный рынок. Почему бы нет? Ведь китайский ширпотреб завоевал весь мир? Делегация из Приморья, возглавляемая Виктором Тумановым, начальником отдела внешних связей краевой администрации, (плюс я как журналист, и плюс Людмила Галкина, преподаватель корейского языка в ДВГУ) отправилась в Чхонджин посмотреть, как идет это сотрудничество. Мы побывали на швейной фабрике. Были в гостях у русских девушек – специалистов швейного производства. Их поселили в общежитие. Система коридорная (по Высоцкому). Площадь комнаты немного больше площади узкой, односпальной кровати, на свободном месте помещался небольшой стол 50 на 50 см, и все. Окон нет. Туалет далеко. Как тут можно жить… Но мы прекрасно понимали, что это лучшее из того, что могут предложить гостеприимные хозяева. А что тогда худшее?

Мы побывали в советском консульстве. Это отдельно стоящее на окраине города в чистом поле здание, окруженное высоким забором. Его работники были счастливы увидеть соотечественников, шли долгие разговоры, чаепития. Иногда прорывались жалобы на то, что вода в кране подается с перерывами, особенно проблемы с горячей водой. И тут восторг вызвали анекдот: «Чукча женился на француженке. Спустя некоторое время его спрашивают: «Ну как впечатление?» Ответил: «Шибко грязная, каждый день моется».

Дело было в марте, погода стояла холодная, ветер с моря и густой туман. И вот тогда мы по-настоящему оценили ондоль – теплый пол. Возвращаясь в гостиницу, мы собирались в одном номере, пили чай, сидя на теплом полу. Какое это было блаженство. С тихим ужасом вспоминаю момент, когда мы втроем вышли в сумерках погулять перед сном, и вдруг пустынные, холодные улицы стремительно заполнились толпами угрюмых, усталых людей, одетых в черное. Это поздно вечером шли домой рабочие местных заводов и фабрик. Сколько же у них длится рабочий день? С 6.00 и до 21.00? 15 часов? Очень неуютно было на душе стоять на крыльце гостиницы и смотреть, как мимо течет эта река в темных одеждах.   

Во время этой же поездки нашу делегацию водили высоко в горы,  на подземную электрическую станцию. Её можно считать чудом света, потому что в скалах прорублены невероятной величины тоннели – десятки и сотни метров в высоту и ширину, и в глубине горы текут горные реки, потоки воды с грохотом крутят турбины. Любое метро в Европе может нервно курить в сторонке. А в окрестностях электростанции на сопках мы видели множество белых камней в ряд. Людмила Галкина, переводчик, преподаватель ДВГУ, сказала: «Это могильные камни». Есть подозрение, что под каждым камнем не одна могила. Такова цена промышленного чуда.

Я боюсь Северную Корею. Я бы даже туристом туда не поехала, мне все кажется, что там человек исчезнет – и не докажешь. Хотя корейцы предельно вежливы, старательно гостеприимны, чувствуется, что внутри они напряжены до предела. Как-то утром проснулась в гостинице от шума голосов во внутреннем дворике. Выглянула в окно (номер наш был на восьмом этаже) и увидела группу женщин, человек 15, которые ссорились из-за костей с еле заметными кусочками мяса. Видимо, гостиничный ресторан продавал остатки производства населению.

 

ЗНАКОМСТВО С МОСКОВСКИМИ КОЛЛЕГАМИ

О том, чтобы поехать на учебу в Москву, набраться ума-разума, не могло быть и речи. Я не член КПСС, и на такую милость рассчитывать не стоило. Мои родители жили в Харькове, и путь к ним в отпуск лежал через Москву. Я договорилась заранее со своим московскими начальством, что буду в столице проездом, что хочу познакомиться, устроить себе небольшую учебу. Интересно было посмотреть, как выглядят мои передачи после редактуры.

Моим куратором вызвалась быть Татьяна Симбирцева, с которой мы подружились. Я пригласила ее приехать во Владивосток, и однажды летом она с сыном приехала. Дети наши были младшие школьники. И вот мы сели в нашу «Ниву» - трое взрослых, трое детей и черная кошка, и отправились в Посьет, на теплое море. А заодно сделать репортажи о том, как корейцы работают на наших морских огородах. Таня неплохо говорит по-корейски, общалась с рабочими. Правда, они критиковали ее произношение, но тем не менее поговорить им было интересно.

В более поздние годы Татьяна Михайловна Симбирцева преподавала в МГУ на кафедре корееведения. Писала диссертацию о православии в Южной Корее, для сбора материала жила там несколько лет, знакомилась со священниками. В 90-е годы работала в Южной Корее, написала интересные книги о культуре и быте тогда еще мало известной русскому читателю страны.

 

ИСТОРИЧЕСКИЙ МОМЕНТ В ПУСАНЕ

Кто помнит, что до Олимпиады в Сеуле, которая прошла в 1988 году, никаких отношений у СССР с Южной Кореей не было? После Второй мировой войны на Сахалине оставались корейцы, которых японцы вывезли в качестве рабочей силы на местные заводы. В 1945 году эти люди остались на острове без малейшей возможности общаться с родными в Корее, без надежды вернуться домой. Родители и дети, мужья и жены оказались оторванными друг от друга на десятилетия, навсегда. И вот лед тронулся, прошла олимпиада, восстановились отношения между странами и можно, наконец, начать поиски родных, начать переписку и собираться в дорогу, чтобы увидеться. В этой поисковой работе огромная роль принадлежит местным, дальневосточным корейским диаспорам.

На теплоходе «Ольга Садовская», первом теплоходе с российскими туристами в Южную Корею, собрались и просто туристы, и люди, едущие на встречу с родными, и ваш покорный слуга. При подходе к Пусану выяснилось, что портовые службы значительно поднимают цену за место у причальной стенки. Готов ли каждый платить за эту услугу, (то есть у каждого в кармане остаются считанные гроши, с которыми ходить по городу просто смешно), или мы поворачиваем обратно? Вопрос этот решался на открытом собрании. Измученные качкой пассажиры совещались недолго, потому что невозможно было принять решение о возвращении домой, глядя в страдающие глаза тех, кто ехал на встречу с родными.

Когда мы причаливали, эти корейцы, эти глубокие старики и молодые родственники, ждали нас, высматривали родных в нашей толпе.

Экскурсия по Пусану и пригородам – отдельный разговор. Август. Жара. Я с магнитофоном носилась по встречам, записывала интервью с людьми, которые приезжали во Владивосток и вели разговоры о совместном бизнесе с приморскими бизнесменами.

После Пусана у меня остался культурный шок сильнее, чем после Парижа. Уровень ухоженности города просто фантастический, Европе далеко до него. Взаимное уважение людей друг к другу совершенно нереальное для России, про которую Бродский сказал: «Главная беда России – это тотальное неуважение людей друг к другу, даже в интеллигентной среде».

В начале 90-х годов было ощущение, что «лед тронулся», и теперь вовсю и успешно пойдет сотрудничество и с Южной Кореей, и с КНДР. Во Владивосток приезжали представители различных корейских фирм. Но сегодня на Приморском радио иновещания нет, его закрыли в середине 90-х годов, и совместных производств ни с Южной Кореей, ни с КНДР как-то особо не видно.

 

НЕМНОГО ОБ ИСТОРИИ ИНОВЕЩАНИЯ 

История иновещания в СССР началась 29 октября 1929 года, когда впервые вышло в эфир «Радио Коминтерна». Во время Второй мировой войны голос Москвы звучал на 13 языках, и сообщал правду о положении дел на фронтах, о героизме советских людей, о злодеяниях фашистов. В мирное время «Голос России» слушали более 100 стран мира. В эфире Московского радио выступали известные ученые, деятели культуры. Кстати сказать, долгие годы здесь работал Владимир Познер.

На Дальнем Востоке главной была редакция в Хабаровске, где работали журналисты, переводчики, дикторы, и откуда шла трансляция программ на Китай, Японию, Корею. Здесь была сформирована особая, свободная школа журналистики.

Радиовещание на корейском языке несколько моложе Иновещания в целом. Оно началось в СССР 15 августа 1945 года – в день освобождения Кореи от японских колониалистов.

Поначалу передачи шли из Хабаровска, но уже через несколько дней они пошли также и из Москвы. Первую передачу Московского радио на корейском языке прочитал Ким Ги Ун, советский кореец, работавший до этого преподавателем одного из вузов. Корейский отдел был составной частью Дальневосточного отдела, который возглавлял японист Степан Калмыков. Самостоятельным отдел стал в начале 50-х годов.

На рубеже 50-60-х годов переводчиками и дикторами отдела работали специалисты Комитета КНДР по радиовещанию и телевидению. С работой корейского отдела в разные годы была связана жизнь нынешнего зампреда Гостелерадио СССР Юрия Фролова, а также Вячеслава Разуваева – впоследствии корреспондента газеты «Правда» в Пхеньяне.

Работал когда-то в Отделе и главный редактор Главной редакции радиовещания на социалистические страны Европы Вениамин Попов. Вот что он вспоминает:

«Я пришел работать в корейскую редакцию в трудное время – в 1951 году. Шла тяжелая война. Помню свое первое задание – поездку в детский дом, где жили корейские дети, вывезенные из Пхеньяна. До сих пор вспоминаю лица и глаза ребят, переживших ужасы бомбежек. Работа в редакции была сложная, но интересная. Готовились специальные передачи для воинов КНА и китайских добровольцев. Эта работа велась совместно с китайской редакцией. В то время нас называли «фронтовым отделом». Потом пришел мир, и передачи Московского радио стали много рассказывать о советском опыте послевоенного восстановления. Помню поездку в Краснодон, где во время Великой Отечественной войны действовала подпольная комсомольская организация «Молодая гвардия». Тогда я привез специальное послание молодежи Кореи от матери Олега Кошевого – одного из руководителей организации, павшего смертью героя в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Самым главным для нас всегда было стремление донести до корейского слушателя чувства дружбы, солидарности, человеческой теплоты, которая была тогда и есть сейчас в нашем народе по отношению к корейцам. Наши передачи встречали горячий отклик в Корее. Это мы знали из писем, из общения с корейскими гостями. Мы чувствовали, что наши передачи нужны».

Изначально корейская редакция получала сотни писем, слушателей интересовало, как живут советские люди, как учатся, работают, растят детей. Многие хотели установить дружеские связи с коллегами, завязать переписку с товарищами по интересам. Писали не только из Кореи, но и из других стран, где живут корейцы. В 80-90-е годы ХХ века шефом корейского отдела был Константин Белов. Журналисты Владивостока и Хабаровска по всем вопросам связывались с ним. Лично мою работу курировала Татьяна Симбирцева, с которой и по сей день связывает сердечная дружба. 

Для корейских слушателей в Москве и Хабаровске работали журналисты и переводчики, дикторы и операторы. Всех их объединяла большая любовь к стране, для которой они трудились. Многие бывали в командировках в КНДР, проходили стажировку, получали дополнительное образование в Пхеньянском университете.  

Вообще история не только отечественного, но и общемирового иновещания начинается 29 октября 1929 года, когда впервые вышло в эфир «Радио Коминтерн» (позже Московское радио) с передачей на немецком языке. Накануне Второй мировой войны зарубежное радиовещание шло на 13 языках. Очевидно, что первоначально основной задачей иновещания в СССР была пропаганда советского строя и образа жизни, однако преследовалась и другая цель - популяризация российской культуры. В эфире Московского радио выступали видные деятели искусства и известные ученые. В свою очередь, поиск новых форм подачи материалов, специфика иновещания, позволили сформировать новую школу радиожурналистики, отличную от советской.

Что касается отечественного иновещания, то в 1993 году Московское радио было преобразовано в радиокомпанию «Голос России». Вначале объемы иновещания существенно сократились по причине недостаточного финансирования. Однако за прошедшие годы радио «Голос России» полностью восстановило свой статус и по праву входит в «тройку» самых популярных международных радиостанций. Сейчас его аудитория насчитывает более 100 миллионов человек в 160 странах мира. Конечно, поменялась и направленность вещания, радиостанция успешно выполняет задачи по позиционированию России на международной арене и налаживанию диалога различных культур.

 

НОВОЕ ВРЕМЯ

Иновещание СССР было перезапущено в 1993 г. с появлением радио «Голос России» Voice of Russia (VOR) - государственного голоса независимой России для заграницы. С сокращением названия станции в середине 1990-х годов был связан конфуз. Тогда Voice of Russia запустила сайт под названием vor.ru. Спустя несколько лет она сменила название сайта на ruvr.ru.

В наши дни «Голос России» вещает через спутники, в интернете и на радиоволнах на 37 языках (недавно открылось украинское, киргизское, молдавское и вещание). При этом интересно, что на Украине, покупая время в эфире местных музыкальных FM-станций, чтобы не раздражать местные власти, «Голос России» вообще никак не идентифицирует себя, транслируя в течение дня на хорошем русском и украинском языках программу новостей и комментариев.

На «Голосе России» продолжают работать зубры советского ТВ и радио, такие как 87-летний Валентин Зорин, который в своих комментариях никогда не упускает случая «лягнуть» политику США. Очень критично «Голос России» относится и к режиму, например, современной Грузии.

В настоящее время в мире работает множество радиостанций, вещающих с целью пропаганды на страны, находящиеся за границей того государства, которому принадлежит та или иная радиостанция. Самыми крупными считаются BBC World Service (Всемирная служба Би-би-си), Voice of America ('Голос Америки'), Radio Free Europe/Radio Liberty ('Радио Свободная Европа \ Радио 'Свобода'), Deutsche Welle ('Немецкая волна'), Radio France International (Международное французское радио) и удерживающая еще позиции радиостанция 'Голос России' (Voice of Russia).

И до сих пор первым признаком проявления интереса Запада к тому или иному региону мира или стране является открытие или расширение вещания на языках проживающих там народов. Например, в последнее время радиостанции 'Голос Америки', Би-би-си, 'Немецкая волна' заметно увеличили время вещания на Иран, Ирак, Афганистан, Пакистан, арабские страны, государства Центральной Азии и Закавказья. Дело дошло даже до того, что недавно Азербайджан решил закрыть свой национальный эфир для работы иностранных радиостанций.

Так что и в эпоху Интернета «битва в эфире» не просто продолжается, но и набирает свои обороты. Поэтому можно утверждать, что история отечественного иновещания еще не завершена.

Записано в 2024 г.