Очерк первый
ИГРАЯ В РАДИО
В 13 лет я начал "играть" в радио. Шла Отечественная война. Отец, Александр Максимович, работая управляющим "Востокрыбхолода", отправлялся на работу рано (частенько ночевал в своем кабинете), ведь рабочий день правительства в Москве был "сталинским", а у И.Сталина рабочий день наиболее интенсивным был после 11 часов утра по московскому и заканчивался в 7 часов утра по владивостокскому. И все руководители, как правило, не имели спокойных ночей.
Отец как ответственный работник получал сводки информбюро ТАСС с последними известиями с фронтов войны и о событиях в стране. А на стене в его домашнем кабинете висела штабная карта (с подробностями до районного центра или мало-мальски большого села).
Шёл 1944 год. Я каждое утро слушал радио, сравнивая эти сообщения со сводками Совинформбюро, и бумажными красными и синими флажками выстраивал линию фронта. Вдохновителем моего увлечения была бабушка Марфа Дорофеевна. Она, хлопоча у плиты, готовя обед или ужин, часто спрашивала: что там нового на фронте? И я читал ей сводки. А потом это вошло в привычку. Сделав уроки накануне, я, после ухода родителей на работу, а младшего брата Льва в детский сад, занимал место в свободном углу отцовской комнаты и, подражая дикторам радио (предварительно выключив радио настоящее; оно было проводным), "вещал":
- Внимание, говорит Владивосток! Начинаем наши передачи. Передаём последние известия.
И так продолжалось до самой победы. Отгремели салюты, жизнь постепенно входила в русло мирной обыденности. Я уже был в 7-м классе 27-й средней школы (тогда на Чуркине десятилетка была одна). И вот, когда отмечалась очередная годовщина Красной Армии (кажется, это было 23 февраля 1948 года), я решил написать в "Пионерскую зорьку" на радио о том, как школа отметила этот праздник, и отправил своё "творение" по почте. Разве я мог тогда знать, что информация должна быть оперативной, со словами "вчера", "сегодня" и т. д., а в её основе - факт. Изо дня в день я слушал радиоприёмник (помню, сразу после войны появились батарейные радиоприёмники "Родина" с вертикальной шкалой волн и большим неоновым глазом - индикатором настройки) в надежде услышать свою информацию. Когда была чёткая настройка на частоту, неоновый луч внутри лампы сужался, а когда настройка была слабой - луч расширялся. Я тогда самостоятельно поймал на "Родине" Москву и Лондон во время триумфальной поездки московского футбольного клуба "Динамо" в Англию, когда мы одолели англичан с общим счётом 19:9. С тех пор, между прочим, вот уже пятьдесят с лишним лет болею за московское "Динамо". Я до сих пор помню это первое впечатление от радиопередачи на расстоянии в десятки тысяч километров. В доме стояла ночная тишина. Луч неонового глаза то сужался, то расширялся, как бы моргая мне. Вполголоса, с затуханиями, пробивался голос Вадима Синявского - первого нашего спортивного комментатора. Через 15 лет я встречал уже в качестве редактора ТВ Вадима Синявского, возвращавшегося на т/х "Грузия" с австралийского континента вместе с нашими спортсменами-олимпийцами...
Каждый день я слушал "Пионерскую зорьку", надеясь "поймать" свою информацию. Я уже потерял всякую надежду, когда однажды утром прошло в "Зорьке" сообщение о событии в нашей школе. Первая мысль была: кто это опередил меня? Факт в основе информации был, вроде, мой, но само изложение явно не моего авторства. Я всё не решался зайти в редакцию. Но желание продолжать писать на радио заставило меня решиться. Я пришёл в радиокомитет, который находился тогда в старом строении на ул. 1 мая, 14 (сейчас ул. Петра Великого) примерно на том месте, где сейчас театр им. М.Горького (если ещё точнее, на месте театра тогда был овраг, на дне которого стояли частные домики с уютными палисадниками, в одном из них жил актёр театра Сергей Левин, будущий режиссёр радиожурнала "Советское Приморье", редактором которого был Георгий Громов, а я одним из авторов). В детской редакции тогда работало три редактора-женщины. А возглавляла детское вещание Зинаида Фёдоровна Первушина, которая впоследствии стала заместителем директора Владивостокской студии телевидения и первым редактором художественного вещания телевидения.
Встретила меня Зинаида Фёдоровна. Она разговаривала со мной, как с коллегой, заинтересованно, понимая, видимо, мою неуверенность и робость. Тогда от неё зависело моё журналистское будущее. Я ей сказал, что вот услышал информацию о своей школе. Кто же автор?
- Как кто? Ты, - ответила Зинаида Фёдоровна. И объяснила, что сделал редактор, чтобы облечь факт в удобочитаемую форму.
И вот тогда я стал понимать, что на радио надо писать так, чтобы слово звучало. Моя первая встреча в редакции радио продолжалась не менее часа. Я получил первое задание и напечатанное на фирменном бланке удостоверение, подтверждавшее, что податель сего является внештатным корреспондентом Приморского радио, подписанное моим вторым учителем и наставником на радио - журналистом Владимиром Яковлевичем Абрамовым.
Вот так закончился мой "детский сад" в журналистике и началась пора отрочества. До окончания школы я активно сотрудничал в редакции детского вещания, постепенно становясь равноправным членом творческого коллектива.
Шёл 1950 год. Я, уже будучи студентом Владивостокского педагогического института, продолжил своё участие в работе радиокомитета уже в новом качестве. Дело в том, что в феврале этого года состоялись выборы в Верховный совет СССР. И в день выборов, как и сегодня, готовилось несколько специальных выпусков "Последних известий". Портативной техники записи тогда ещё не было, или она была громоздкая, только для особо важных выездов на события. Практиковалась передача информации по телефонным проводам. И вот мне, по рекомендации З.Ф.Первушиной, редакция "Последних известий" поручила подготовить информацию о выборах из Ворошиловского района Владивостока (тогда так назывался Первомайский район). Каждый из корреспондентов старался опередить своего конкурента в оперативности передачи информации. А все специальные выпуски известий, кроме редактора информации, подписывал сам председатель комитета. Так оказался я в кабинете Семёна Владимировича Юрченко, только что сменившего Михаила Фёдоровича Залевского, назначенного потом директором Владивостокского цирка. С.В.Юрченко в свои 35 лет был переведён из "Красного знамени", где работал заместителем редактора. Я зашёл в просторный кабинет, ещё, видимо, носивший облик ушедшего времени: отделанные лакированным деревом под дуб тёмные панели стен; ковровая дорожка, вытоптанная посетителями, вела к громоздкому двухтумбовому столу, покрытому изрядно потертым тёмно-зелёным сукном. Обращал на себя внимание покрытый белой эмалью скульптурный портрет изобретателя радио Александра Степановича Попова по правую руку председателя. Низко склонив голову, за столом сидел плотной комплекции человек. Он читал тексты, отпечатанные на машинке. Потом поднял голову, и мне бросились в глаза крупные черты его лица: густые, почти сросшиеся, чёрные брови, мясистый нос и чувственные губы, что обнаруживало в нём человека, не лишённого "вкуса к жизни". В этом многие из нас смогли убедиться за долгие годы совместной работы. Человек широкой натуры, волевой и упорный в достижении цели, талантливый организатор, умевший поддерживать новое и видевший далеко вперёд. В те годы меж нами, молодыми журналистами, бытовала такая присказка: "Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет, а мы у Юрченко работники - и с высоты вам шлём привет!" - на мотив популярной в наше время песни из кинофильма "Высота" (намек на то, что наша радиостудия находилась у подножия Орлиной сопки). Песня будет потом, а в эти минуты новый председатель внимательно прочитал мою информацию, что-то поправил, завизировал своим размашистым почерком, поблагодарил за оперативность и благословил в эфир, как потом оказалось, на всю последующую жизнь. Мы работали с ним до самой его кончины в 1990 году. 27 лет он возглавлял телерадиокомитет. Примера подобного долгожительства на должности руководителя важного (и опасного в то время!) идеологического участка работы за всю историю советского радиовещания не было. Я был потом и первым редактором политвещания телевидения, главным редактором, заместителем С.В.Юрченко и на радио, и на телевидении, наконец, председателем комитета, сменив С.В.Юрченко в 1977 году. Но эти первые годы своей радиожурналистики и тех первых своих наставников на радио, ставших потом друзьями и коллегами, я никогда не забуду: Зинаиду Федоровну Первушину, Семена Владимировича Юрченко, Владимира Яковлевича Абрамова, Георгия Исаевича Громова, Этель Аркадьевну Каганскую, Петра Матвеевича Герцева, Евгению Антоновну Лихачёву, Константина Евгеньевича Селезнёва, Леонида Марковича Субботенко, Василия Ивановича Ромашева... О каждом из них можно вспоминать бесконечно. Это, без сомнения, был золотой фонд приморского радио 50-70-х годов.
Так, игра в радио, начавшись в школьные годы, превратилась в любимое дело, которому я отдал уже полвека.