Н.А.Хрулькова,
главный редактор радио.
День за днем.
Оказывается, писать воспоминания трудно. Двадцать пять лет пройдены день за днем, год за годом, и каждый наполнен радостью, болью, неудачей, успехом.
Что здесь главное, проверенное временем, моею журналистской судьбой? Мне повезло на учителей. Десятки раз слышала я эту фразу от своих героев. От частого употребления она казалась мне слишком банальной, чтобы убедить. Но вот настал час, и я повторяю вслед: «Мне повезло на учителей», - и более точного выражения не нахожу. Ведь могло не повезти, а, значит, могла не сложиться судьба. Поэтому первое слово о них, учителях.
Я люблю утро, когда мы ещё не включились в редакционный ритм, не разбегались по объектам, не «сели» на телефон. Утро всегда сулит радость.
В то осеннее утро кто-то принес весть:
- Аглая из командировки вернулась.
Аглая Михайловна Чернеева, старший редактор сельскохозяйственной редакция дважды в месяц уезжает и приезжает, так что это не сенсация. Но мы с Ренатой Городневой, единственные представители молодого поколения в нашей комнате, обрадовались. С Аглаей непременно что-нибудь случается в командировке. И если у большинства случаются неприятности, то у неё только приятное, совершенно неожиданное и романтическое.
Она входит в редакцию статная, величавая, с горделиво поднятой головой, с тяжелой роскошной косой на затылке, «царица Савская», - мысленно зову я ее. «Царица» эта в зимнюю стужу и осеннюю хлябь прошагала версты по сельскому бездорожью. Ей кланяется в пояс каждый колосок, её знают по имени-отчеству доярки и председатель колхоза в самой отдаленной таёжной деревне Приморского края.
- Как командировка? - интересуемся мы.
- Великолепно. - Аглая любит превосходную степень. - Как изменились, как выросли крестьяне! Представляете, спрашиваю: «Что бы вы хотели послушать в концерте?» А они: «Бетховена, Лунную сонату».
- Так уж и Бетховена? - бестактно сомневаемся мы с Ренатой.
Аглая испепеляет нас презрением,
- Да, Бетховена! И это прекрасно!
И это действительно прекрасно - так любить своих героев, так верить в их духовные возможности. И только так стоит работать в журналистике, где не может быть холодного сердца и бескрылого воображения.
Мне казалось - время никогда не коснется рукой этой горделивой стати. И как больно сжалось сердце, когда через много лет я увидела её тяжелую косу густо посеребренную.
Ей было уже за 70. Вышли в свет её очерки, повесть «Когда пламенеют листья». Она работала над новой книгой. Мне трудно было её представить за письменным столом, без сельских дорог, водивших её долгие годы. Но 70 есть 70. Однако, когда наша литературная редакция попросила её принять участие в поездке творческой группы в совхоз «Авангард», она неожиданно легко сбросила с плеч тяжесть лет и снова шагала по полям так, что молодые редакторы едва поспевали за нею. И снова распахивались ей навстречу сердца любимых её сельских героев. Она одержала ещё одну победу - победу над временем. А ведь её журналистские тропы были нелегки.
Один год я работала в сельской редакции под руководством Григория Ильича Левина, хорошего газетчика, волею обстоятельств оказавшегося на радио, но так и оставшегося верным газете. Человек аккуратный, пунктуальный, крайне осторожный, он терзался своею недоверчивостью. Ему казалось, что такая юная, вся изящно-городская девица обязательно перепутает комбайн с трактором, корову с телкой, пастуха с дояркой и ещё бог весть что с чем. Он то опасливо протягивал мне материал для правки, то под каким-то немыслимым предлогом забирал его. А я рвалась к работе.
Все семь человек нашей комнаты взывали к его благоразумию: молодость не недостаток, с годами она проходит, молодых надо учить, молодым надо передавать свой опыт и так далее…
Левин со всем соглашался. Он со вздохом давал мне для правки очередной материал. И всё повторялось с начала...
Наконец, я «выбивала» командировку и вырывалась на самостоятельный простор. «Репортеров» тогда ещё не было. Их заменял тяжелый «Днепр». Так что в поле, когда тракторист стоит у только что вспаханной нивы, запись не сделаешь. Все приходится воспроизводить вечером в правлении колхоза, когда уже спал жар дневной радости. Техник Андрей Бурдюк включает магнитофон, я стараюсь разговорить людей, наконец, преодолен порог застенчивости, началась задушевная беседа. И вдруг ярко освещенная комната погружается в сумерки, дернувшись, останавливается магнитофонная лента.
Колхозники сочувственно поясняют: «Электрик движок остановил. Предупреждает. У нас свет в 11 часов гасят». А я рассчитывала поработать до часу ночи.
В кромешной тьме, проваливаясь в топкую грязь, размазывая по лицу черные слезы, бегу на другой конец села к электрику. Стучу в темное окно, упрашиваю рассерженного парня сделать на сегодня исключение - включить движок. В темноте электрик не видит моего зареванного лица, но он человек труда, понимает дело сорвать нельзя. Чертыхнувшись для успокоения души, он одевается и ныряет в черноту ночи.
Ночью в колхозе была трагедия, ну, на худой конец, драма, а через два дня в редакции - это уже юмористический рассказ, разыгранный мною в лицах под одобрительный хохот товарищей. Ныть, жаловаться на трудности считалось дурным тоном, недопустимым в журналистике. Этому ненавязчиво учили нас, молодых, опытные журналисты.
Однажды, думаю, это был счастливый день в моей жизни, ко мне подошла Тамара Захаровна Герасимова, старший редактор промышленной редакции. «Переходи-ка ты ко мне в редакцию. Вижу, работать хочешь, думаю - сработаемся».
И всё в моей жизни повернулось на 180 градусов: от опеки к полному доверию. Такой крутой поворот оказался нелегким.
Тамара Захаровна Герасимова - человек яркой индивидуальности, большой эрудиции, с твердым характером, четким, мужским складом ума. Всегда великолепно одетая и всегда готовая ринуться с головой в новое дерзкое дело. Она не терпит проторенных троп, скуки в работе, любит быть первой и ощущать вкус успеха. И всё, что любит - умеет. У неё не вызывает сомнения ни моя молодость, ни неопытность. Она ни на минуту не сомневается, что я приму и выполню все её нелегкие требования. Не помню, чтобы она когда-нибудь подолгу беседовала со мной перед новым заданием, убеждала или ещё того пуще, уговаривала. Новая мысль рождалась у неё стремительно, и без всяких психологических подготовок её надо было принимать. Ссылаться на неблагоприятные обстоятельства мне просто в голову не приходило, а если бы пришло, наступил бы конец нашей дружбе, потому что спокойствие и журналистика для Герасимовой были несовместимы.
Конец 50-х — начало 60-х годов. Выступавшие читают «по бумажке». И только самые смелые и умелые корреспонденты решаются вести у микрофона свободные безтекстовые беседы.
Сейчас, наверное, это кажется странным, но тогда радио трудно переходило от текстов к свободной беседе. Не верили в это дело журналисты, сопротивлялись выступающие, мешала громоздкая техника.
В эти дни началось строительство Большого Владивостока. Первый кирпич был заложен на улице Спортивной. Все здесь было первое. Первая экспериментальная кладка керамического кирпича, первый опыт поточного строительства, первый жилой микрорайон, где одновременно с жилыми домами строили весь бытовой комплекс: школу, детский сад, магазины. Для журналистов - тема новая и неисчерпаемая. Наши поиски своего места в этом большом деле привели Тамару Захаровну к мысли - промышленной редакции взять шефство над стройкой.
И каждую неделю прямо на стройке, в обеденный перерыв выпускать радиогазету, а на следующий день пускать её в эфир.
Решено было освещать ход соревнования за неделю, давать слово передовикам, критиковать отстающих, выявлять недостатки, мешающие строительству, и передавать концерт для строителей.
Стройка новая, - решила Тамара Захаровна, - всё новое, а мы с тобой по старинке что ли работать будем..?
Какая же это старинка, - возразила я. - Никто до нас радиогазету прямо на стройке не выпускал.
Нет, Новое, так уж всё новое. Ты же не наденешь новое платье со старыми туфлями. Так что переходим к безтекстовой беседе.
Я тогда не обладала ни смелостью, ни умелостью асов радиожурналистики. Увидев моё испуганное лицо, Тамара Захаровна сказала твердо:
В журналистике часто приходится брать высоты с боя. И если не научишься этому, журналистка из тебя не выйдет. Я училась...
Итак, ровно 12-00, час обеденного перерыва - обедали строители на стройке. Хорошо поставленный голос диктора Веры Демидовой объявил: «В эфире радиогазета «На стройке Владивостока». Добрый день, дорогие товарищи!» - и мой напряженный голос спрашивает о новых методах кладки кирпича, о неурядицах на стройке. И передовой бригадир, привыкший к текстам, испуганный нашим новым методом, натянуто отвечает мне.
Это был, конечно, не лучший образец безтекстовой беседы. Но лиха беда начало. В следующий раз я уже свободнее чувствовала себя у микрофона, и строители говорили спокойно, - ведь настроение журналиста передается собеседнику.
Была ли Герасимова всегда уверена, что я, начинающая журналистка, «возьму высоту с боя?» Наверное, нет. Но ни разу она не показала своих колебаний. Она так уверенно просто посылала меня на задание, что у меня не закрадывалось сомнения в своих силах.
«Сделать всё возможное и чуть-чуть больше возможного, чтобы выполнить задание редакции» - журналистский девиз Тамары Захаровны, который стал и моим девизом.
Помню, горнообогатительный комбинат имени Ленина вышел победителем в социалистическом соревновании за год. Тамара Захаровна отправила меня в Дальнегорск с заданием организовать соревнование двух лучших бригад комбината имени Ленина и Кавалеровского.
В среду пленка с голосами горняков должна быть в редакции. В пятницу она идет в эфир. Я записала обоих бригадиров. Можно было отправляться во Владивосток. Но на комбинатах оказалось так много интересного, что пройти мимо этих фактов я не могла. А в среду пленку ждут в редакции. Как же быть? Пришла в отдел кадров комбината узнать, не едет ли кто в командировку во Владивосток. Нет, не едет. Позвонила в райком партии - тоже нет. Пошла к директору комбината. Не поможет ли чем. Директор (не помню, к сожалению, его фамилию) успокоил меня:
- Оставайтесь, сколько нужно, а пленку давайте, мы пошлем самолетом своего курьера.
- Специально? - ахнула я.
- Специально. Вам ведь для дела надо.
Невольно вспомнился колхоз, весенняя ночь, электрик, которого умоляла я сделать исключение и пустить движок.
Электрик и директор комбината... Еще раз я убедилась, что если один человек «горит» своим делом, другой непременно поймет его и поддержит.
Сделав передачу, я вернулась в редакцию и, первое, что бросилось мне в глаза, - стенгазета. На белом ватмане - голубой самолет с чьей-то веселой рожицей и надпись в стихах, из которых явствовало, что благодарные дальнегорцы дали Н.Хрульковой специальный самолет. «Легкое» журналистское преувеличение, но основа верная. Тамара Захаровна умела замечать хорошую работу. Она подарила мне день радости для будущих трудных будней.
Не было еще великолепного радиодома с его роскошными студиями и многочисленными аппаратами, не было РТЦ. Все редакции ютились на одном этаже, в студии на сопке, в здании нынешнего Дальтелефильма. Сюда, случалось, два раза в день бегали с выступающими на запись, на чистку пленки.
Передачи с конференций, празднеств, торжеств делали техник и редактор. (Режиссеры были только в художественном вещании). Вместе чистили пленку, записывали дикторов, делали музыкальные накладки. Случалось, всю ночь стояли у аппаратов. Некому было фиксировать случаи брака, составлять акты, писать друг на друга докладные. Если случалась ошибка, делили её поровну друг с другом редактор и техник. Дело было общее, и передача общая.
Жили тесно. У нас в комнате находилось семь человек, три редакции - сельская, промышленная, пропаганды. Никто не утруждал себя говорить шепотом, каждый самовыражался соответственно своему характеру. А характеры колоритные и не из тихих. Но не помню» чтобы теснота вызывала раздражение, чтобы кто-то с кем-то поругался и ходил не здороваясь.
Всё это было, наверное, трудно. Говорю, «наверное», потому что ощущения трудностей не было, а чувство радости осталось на всю жизнь. Работать можно по-разному. Можно так, словно, воз тяжкий везешь, а можно легко, с душой.
Радость лежала в основе работы всего большого коллектива радио. Её лучи тянулись из кабинета председателя во все редакционные комнаты и каждый высекал свою искру в общем костре.
Председатель комитета Семен Владимирович Юрченко любил зайти в редакцию, сесть за свободный стол и просто так, без дела (по делу приглашали к нему в кабинет), поговорить о том, о сём. С блистательным остроумием он рассказывал любопытные истории из жизни бывалых журналистов, в которых, при всём их многообразии, всегда было что-то возвышающее эту профессию, Теперь-то я понимаю, что это тоже было его дело, дело руководителя, умеющего чутко следить за настроением коллектива и направлять его в нужное русло. Юрченко умел находить формы работы, сплачивающие коллектив. Умел зажечь нас всех своей идеей и повести за собой. Это ценное свойство руководителя - уметь вести за собой, ведь коллектив не всегда принимает самую разумную интересную идею.
Помню, одной из таких форм работы, всеми любимой, была творческая бригада. Она создавалась из журналистов разных редакций во главе с главным редактором и направлялась в город, село для освещения какого-нибудь большого/ важного доя края события. Такая творческая бригада создавалась доя освещения сельскохозяйственной выставки, которая ежегодно весной проводилась в Уссурийске. Тщательно планировали работу, распределяли задание, намечали людей для выступления, формы передач. Брали с собой «Днепр» и уже появившиеся «Репортеры». Готовила творческая бригада и социально-экономический портрет городов Приморья. Задание обычно было напряженное. Уставали, Но каждый знал: как бы поздно он не пришел, товарищи ждут его, без него не сядут за стол.
Каждый из моих старших товарищем был, прежде всего, яркой, интересной личностью, И никого из них я не могу представить ни на каком другом поприще, потому что делом их жизни была журналистика и только журналистика.
Время отсчитывает дни, месяцы. И вот уже семидесятые годы. Я - старший редактор промышленной редакции и пора реализовывать то, чему меня учили мои старшие товарищи. Хочу остановиться только на одном аспекте работы - пропаганде социалистического соревнования, потому что именно в это время внимание нашей партии было сосредоточено на совершенствовании и развитии соревнования.
Всякий раз, узнавая о рекорде проходчиков Дальнегорска, о пущенном в кратчайшие сроки угольном комплексе Порта Восточного, о сверхплановых тоннах цемента, уходящего с Новоспасского завода, мы восхищаемся героизмом людей, удивляемся их способностям. И стремимся постичь достигнутое.
Рекорд появляется не сразу. Каждый отлаживает свою работу, делает её рациональнее, производительнее, используя опыт, накопленный другими, всё более расширяет свои возможности, достигает всё лучших результатов. И показатели вчерашних передовиков становятся нормой большинства. Нынче норма, а завтра - снова за пределы достигнутого. И снова кто-то впереди. Для того, чтобы спустя какое-то время его опыт, его перевыполнение плана стали нормой. И в этом «соревновательном» духе, который заложен в основе нашего социалистического образа жизни - движущая сила развития экономики. И Постановления ЦК КПСС, направленные на ликвидацию формализма в соревновании, на совершенствование его, заставили нас, журналистов промышленной редакции радио - меня, старшего редактора, и редакторов Геннадия Петелина и Аллу Прозорову задуматься, а не формально ли мы подходим к пропаганде соревнования? Достаточно ли компетентно и убедительно используем ленинскую формулу соревнования: гласность, сравнимость результатов, передачу опыта?
Да, от нас потребовались более глубокие знания жизни, большая компетентность, последовательность в изучении проблем производства. А следовательно, и более тесное взаимодействие с героями наших передач.
Мы всё больше убеждались, что только через человеческую личность радио может передать сложные жизненные явления и процессы. Не секрет, что гораздо легче рассказать о достижениях передовика или целого коллектива, чем вызвать человека на обстоятельный и серьезный разговор о нерешенных проблемах производства, а рабочий коллектив - привлечь к анализу допущенных недостатков.
Мы решили обратиться к мнению рабочих коллективов. Разослали на несколько предприятий, передовых и отстающих, анкеты с вопросами о том, что мешает развитию соревнования и что нужно сделать, чтобы оно стало движущей силой экономики.
Пришли ответы. Разные. Формальные. Откровенные. Часто с болью и обидой за дело. Ответы на анкету были переданы по радио. Они вызвали поток писем. Так родился новый цикл передач: «Силу множит соревнование», а в ней новая рубрика «Письма рабочих». Знатные бригадиры Ф.Шестопалов, З.Малкин убедительно и веско размышляли над проблемами, волнующими всех, кому дорого государственное дело.
Время не просто меняет обстоятельства нашего бытия. Оно меняет характеры и суть нравственных конфликтов, которые становятся предметом внимания журналистов. И лишь, когда этот конфликт затрагивает мысли и чувства множества людей, - мы можем назвать нашу тему современной. Поднять разговор о соревновании на уровень современных задач нам помогли передовые рабочие.
«Твоя трудовая книжка» - это стало темой размышлении Героя Социалистического Труда, бригадира орденоносного Дальзавода Федора Шестопалова.
Он рассказывает о себе, о своих товарищах, с которыми не один десяток лет проработал на Дальзаводе. В его трудовой книжке одна запись: «Принят на работу». Но рядом есть и другая - сплошь испещренная записями: «Принят - уволен». Что же дали заводу эти двое рабочих и что дал завод им?
Здесь, в знакомой многим ситуации, сошлись два начала: государственное и собственническое, хозяйское и безразличное. Рабочим ухвачен один из коренных конфликтов, от решения которого во многом зависят темпы и качество нашей работы. Сложны экономические проблемы производства, но не менее сложна и перестройка мышления, психологии. Так и пройдут через все письма два разных отношения к делу, пройдут, противоборствуя, оставляя в душе радиослушателя радость или негодование.
«Берусь за ношу повесомее» - тема письма бригадира комплексной бригады строителей З.С.Малкина. Письмо заставляет нас задуматься, какими путями идет сегодня на стройке воспитание чувства хозяина.
Авторы писем показывают своих героев, главным образом, в деловой обстановке, в их отношении к порученному. Но как раз в этом-то и проявляется суть человека, высвечивается его жизненная позиция. Авторы убеждают нас: экономика и мораль неразрывны, поэтому, говоря о делах производственных, они неизбежно возвращают нас к факторам человеческим.
Читал «Письма рабочих» диктор Алексей Хортов. Читал сдержанно, без грамма фальши, пропускал прочитанное через душу слушателя.
Я любила письма рабочих и с грустью расставалась с ними, но передача сказала свое слово, пора было искать новые журналистские повороты.
«Из писем» мы постарались взять в будущие передачи публицистичность и проблемность, напомнить их людям, думающим остро и смело.
Мы много говорили о победителях соревнования, передовиках я отстающих. Первых хвалили, вторых ругали. И лишь одна категория оставалась вне поля зрения, так называемые «середняки». А ведь они составляют наиболее обширный рабочий отряд. И мы решили открыть новый цикл передач, специально посвященный проблемам средних бригад.
Пригласили в студию членов «средних» (будем называть их так) бригад Владивостокского судоремонтного завода поговорить, что мешает им выйти в первые ряды и... потерпели неудачу - разговор не получился. Никто не хотел признавать себя «середняком» - все утверждали, что работают с полной отдачей. И если не достигают высоких показателей, то в силу объективных причин. А мы с Геннадием Петелиным не смогли противопоставить этим уловкам компетентные обоснованные возражения, потому что понадеялись на свои старые знания о заводе, не изучили по-настоящему производственную обстановку сегодняшнего дня и... обошли нас «середняки».
Горький урок. Приятно начинать с успеха. Неохотно возвращались мы к «коварному» циклу. Но пришлось взять себя в руки и тщательно готовиться к передаче.
Теперь мой путь лежит на строительную площадку, где на одном и том же доме, в одинаковых условиях, но с разными результатами работают две комплексные бригады. Бригада Масленко - отлично, бригада Дьяковского - посредственно.
Еще нет восьми часов, когда мы с работником отдела труда и зарплаты появляемся на стройке, поднимаемся на третий этаж, где ведут кладку каменщики и ровно в восемь он включает хронометр. Я наблюдаю, беседую с людьми. В различных ситуациях (за день их немало случилось) раскрывается характер людей, их отношения, психологическая обстановка. Мне везет (впрочем, когда подходишь к делу серьезно, всегда везет). Анализирую материал. Обе бригады собираются вместе. Пытаюсь доказать передовикам, что их долг помочь своим товарищам. Предложение встречают без энтузиазма. «Мы не обязаны, у нас свой план, работаем рядом - пусть смотрят». Ну, вот все «откричались» и нашлись добровольцы - перешли на месяц из своей дружной передовой в неумелую бригаду соседей, - показать свои приемы в труде. В зарплате, конечно, потеряли, но, как сказала Мария Волович, «не в деньгах счастье». И соседей в свою бригаду приняли - пусть поучатся.
Передача эта не прошла бесследно и для меня. Появилась мысль: мы пропагандируем передовой опыт. Нужно искать новые формы. Ведь зачастую на одном и том же заводе, даже в одном цехе рядом с новатором работают по старинке. Значит, журналист должен ставить перед собой задачу не просто рассказать о передовом опыте, а позаботиться о его распространении. Этой цели и стал служить новый цикл передач: «Передовой опыт. Как он внедряется».
Мы провели разговор о замене дорогостоящих металлов пластмассой на судоремонтных заводах, о скоростных методах проходки на комбинате имени Ленина в Дальнегорске и о возможной преемственности их на Кавалеровском комбинате.
Остается позади поспешность взгляда, и всё неторопливей присматриваемся мы к современному производству. Раньше, рассказывая о передовом опыте, чаще делали только «фотографию» этого передового приема в работе, новой технологии. Не шли из плоскости в глубину. И не давали людям родственной профессии по-настоящему задуматься, что же такое сделал их товарищ по труду и что им надо сделать, чтобы работать не хуже. Теперь мы смелее входили в жизнь производства и раскрывали её сущность во всех аспектах.
Помню, на первых порах сколько раз бывая на предприятии, знакомясь с его работой, мы приходили к скоропалительному выводу о том, что здесь соревнования нет, а, следовательно, и писать не о чем. Хотя вывод должен быть принципиально иным: соревнование не организовано, организация труда хромает, стало быть есть тема для серьезного проблемного разговора.
На завод КПД-35 я направилась с целью раскрыть тему творческого освоения предприятием новой серии панелей. Напряжение, энтузиазм, творчество - вот что увидела я с первого взгляда. Со мной охотно беседует умный энергичный директор, увлеченно рисует картину будущего конструктор, сопровождает по цехам всезнающий председатель завкома, но чем пристальнее я осматриваюсь в лица людей, в процесс производства, тем больше меня настораживает что-то неясное, тревожное. Замечаю хмурые лица рабочих, нервозность, суету. Оказывается, несколько лет назад, директор, выросший на этом заводе из мастеров, ушел на другое предприятие. Ушел и увел за собою лучших специалистов, бригадиров. Через два года он вернулся и вслед за ним потянулись специалисты, рабочие. В свою очередь за прежним директором ушли специалисты с КПД. Цеха лихорадило, дисциплина упала, соревнование замерло, моральная обстановка осложнилась. Увы, нет «голубого» завода, просто и красиво осваивающего новую продукцию. Всё противоречиво трудно. Что делать мне? Отказаться от темы, поискать предприятие попроще? Решаю идти за правдой жизни, правдой человеческих характеров с их ошибками, муками, преодолением себя. Получается интересная серия из трёх передач и одного завода: «В поиске участвует каждый», «Точка опоры», «Будь верен своему заводу». Они охватывают все стороны жизни завода: экономические, технические, нравственные.
Новые передачи требовали большого запаса душевных сил, целеустремленности. Случалось работать па пределе, особенно, когда наступала полоса неудач.
Хочется мне вспомнить еще одну передачу: радиоконкурс «На лучшее рационализаторское предложение», организованный совместно с Приморским отделением ВОИР. Она имела долгую счастливую жизнь. Выпустили плакат, разослали на предприятия, определили пять премий. Целый год представляли рационализаторов, рассказывали об опыте организации рационализаторской работы, знакомили с предложениями. В конце года подвели итоги. Экономический эффект составил 179 тысяч рублей.
Цифры - вещь удивительная и вдохновляющая. И когда началось движение «Рабочей инициативе - инженерную поддержку», мы снова вернулись к радиоконкурсу, но уже на лучшую творческую бригаду. Это посложнее. Было трудно, но, кажется, получилось.
Взят ещё один рубеж. А там за поворотом - новые горизонты. И снова надо идти, преодолевать, искать. И так всю жизнь.