Павел Марченко:

Одиннадцать лет среди друзей и товарищей

Прошло почти сорок лет с тех пор как я после непродолжительной работы главным редактором студии телевидения переступил порог старого Дома радио, который находился напротив нынешнего института искусств, теперь уже в должности заместителя председателя комитета по радиовещанию и телевидению. Тогда комитет назывался так. Поскольку на меня возлагалось руководство радиовещанием, то неофициально я становился первым заместителем председателя. Об этом не стоило бы упоминать, если бы не один звонок из Москвы. Начальник технического управления Госкомитета после расспросов о том, как идут дела со строительством нового Дома радио, коротко  и категорично сказал:

- Если в первом квартале не освоите 250 тысяч рублей, то строительство Дома радио будет снято. Безвозвратно.

Была уже середина первого квартала, и это заявление для меня, начинающего заместителя длительно болевшего тогда председателя  прозвучало, как гром среди ясного неба. Пригласил автора проекта В.Колмакова, инженера по технадзору, строителей. Чистая строительная площадка, занесенная снегом, без какого-либо намека на то, что здесь что-то строят. Стоим, мерзнем, гадаем. И не видим выхода. Рыть котлован под фундамент – нереально. Кто-то из нас совершенно неожиданно обратил внимание на перепад уровней между строительной площадкой и зданием студии телевидения. Здесь обязательно нужна будет подпорная стенка. Физических затрат немного, а стоит дорого. Так был заложен первый железобетонный блок в будущий Дом радио, а для меня начались годы как минимум 12-часового рабочего дня, приобретения настоящих товарищей и друзей, людей творческих, ищущих.

Старые работники хорошо помнят, в каких трудных условиях приходилось работать, записывая выступающих, монтируя пленку. А жизнь предъявляла к работникам радио, как и других средств массовой информации, все больше требований. Со всей остротой встал вопрос о строительстве Дома радио, с чем мне и пришлось столкнуться практически на второй месяц после вступления в должность. Надо отдать должное строителям: работали они хорошо. А мы, заказчики, не давали повода для простоев: рабочие чертежи сдавались вовремя, переделок по нашей вине не было, монтажное оборудование, которого было немало, поставлялось своевременно.

Справедливости ради надо сказать, что немалую роль играло постоянное участие в производственных планерках председателя Владивостокского горисполкома Ведева. В итоге Дом радио был построен в очень короткие сроки – менее, чем за четыре года. Несколько больший по площади Дом радио в Хабаровске строился более двадцати лет.

По конструкции Дом радио - довольно сложное сооружение, отвечающее всем требованиям, которые предъявлялись к таким зданиям. Они диктовались не только его назначением.  Дом радио стоит на огромной каменной плите, простирающейся до здания ДВГУ. Это потребовало дополнительных мер по звукоизоляции. Так появились двойные, несоприкасающиеся стены и тройные стекла между дикторскими студиями и аппаратными. Особенно сложны по  конструкции большая и малая концертные студии. Если говорить упрощенно, это коробка меньшего размера внутри другой коробки, побольше, хорошо изолированные друг от друга. Пол – на специальных пружинах, на них же стоят внутренние стены малой студии. На пружинах другой конструкции укреплены подвесные потолки.

Немало забот доставил инженерно-техническим работникам монтаж своими силами иностранной техники, которая в то время применялась в нашей стране. Он велся почти одновременно с отделочными работами. По нашей просьбе строители раньше других подготовили те помещения, которые были нам нужны для установки техники. В Доме радио еще продолжались штукатурка, побелка, покраска, а в центральной аппаратной уже полным ходом шел монтаж, прокладывались провода и кабели. Чтобы аппаратура не пылилась, ее закрыли целлофановой пленкой, оставив открытыми только те части, где непосредственно шли монтаж или настройка. Проблем было предостаточно, иногда совершенно неожиданных, таких как противный щелчок при включении микрофона в дикторской, но все они требовали доработки.

Скромным по нынешним временам банкетом в конце 1965 года закончилась строительная эпопея. Началась работа в новых условиях. У администрации, журналистов, инженерно-технических работников появились новые заботы: как лучше использовать возросшие возможности подготовки передач. Эти заботы совпали по времени с необходимостью повысить роль радио в жизни края, искать свою аудиторию, конкретных слушателей для каждой передачи. Это особенно хорошо было заметно на передачах «Тихого океана», который стал ежедневным и начал шире освещать жизнь рыбаков.

На радио появились новые передачи, пользовавшиеся уважением: «Сельские огни», «Молодые романтики Приморья», «В час обеденного перерыва», «Старшеклассник» и др. Каждая из них имела конкретные дни и часы выхода в эфир, причем, в удобное для каждого адресата время. Особой привилегией пользовались детские и юношеские передачи. Нарушить сетку вещания могло только особое обстоятельство, не зависящее от редакции, но отмена передачи ни у кого не вызывала положительных эмоций. Все работали с подъемом, энтузиазмом, коллектив сформировался творческий, и я сознательно не называю конкретных имен, чтобы никого не пропустить необоснованно.

Большинство сотрудников были бывшими газетчиками или не имели журналистского образования. Только в конце 60-х – начале 70-х годов на радио появились первые выпускники факультета журналистики ДВГУ. Первым был Олег Паденко. В это время многие учились заочно. Требования предъявлялись высокие, поэтому учились на ходу, быстро перестраивались под новые, радийные, жанры.

Трудно было? Да. Но сама обстановка помогала. Доверие, дружба, уважительность были характерны для коллектива радийщиков. Они проявлялись не только при коллективных выездах на природу, но и на еженедельных планерках. На них подводились итоги за неделю, анализировались прошедшие передачи. Оценки не всегда были лицеприятными, не все соглашались с замечаниями, высказанными критиком, спорили, доказывали точку зрения свою или авторов, которых было много.

По существовавшим тогда правилам работники комитета могли получить только 40 процентов от суммы гонорара, отпущенного на вещание. Остальное – для внештатных авторов. Трудно сказать, плохо это или хорошо, но большое число авторов – разных и интересных – не могло не сказаться на качестве передач, разнообразии подходов, оценок, интонаций, построении выступлений, образности речи. Ведь даже самый одаренный журналист не может заменить в этом плане десяток посторонних выступающих. Замечу, что контроль за языком, ударениями был самым жестким. Ведь слово, сказанное по радио, должно быть эталоном произношения. Мы не стеснялись остановить при записи на пленку самых высоких начальников, если они допускали нарушение норм языка.

Благожелательная обстановка в коллективе появилась и утвердилась не сама собой. Ее создавали все: и рядовые работники, и руководители, и общественные организации. Но играл первую скрипку, был организатором и вдохновителем всех дел председатель комитета Семен Владимирович Юрченко. Бывший газетчик, он быстро освоился с новым для себя делом, стал добрым советчиком и отличным организатором. Мне, проработавшему с ним более одиннадцати лет, нелегко коротко выделить главное в нем. Наверное, ко всему уже сказанному надо добавить доброту и порядочность. Он не был добреньким, но был уважительным, не наступающим на человеческое достоинство. На него нельзя было долго обижаться, таить зло. К нему шли за советом и помощью, в которых он никогда не отказывал. И еще это был творческий, одаренный человек. Хорошо знаю, что у него было много друзей и добрых знакомых в Госкомитете по радиовещанию и телевидению. Он всегда привозил из поездок в Москву, да и не только оттуда, массу новых задумок. Многие с некоторой тревогой ждали его возвращения, ибо, как правило, предстояло что-то менять, дополнять.

Работать с Юрченко было и трудно, и легко. В мои дела он вмешивался не часто, только после того, как у него созрели какие-то новые планы, появились новые мысли. Авторитет председателя был непререкаемым. И все-таки однажды с ним пришлось не согласиться. Случайно узнаю, что уже готовы к отправке на Всесоюзный конкурс приморские газеты (С.Юрченко был тогда председателем Союза журналистов). Спрашиваю у секретаря Союза:

- А почему на радио о конкурсе ничего не знают?

- Семен сказал, что вам нечего посылать.

Быстро позвонил В.Ткачеву, объяснил ситуацию. В считанные дни собрали нужные материалы, попросили авиаторов доставить их в Москву. В итоге – первое место и первая премия Всесоюзного конкурса. До сих пор не могу понять, почему председатель решил, что у нас нет достойных материалов на эту тему. После выхода Семена Владимировича на работу спрашивать об этом уже не было смысла.

Закончилась моя работа в комитете так же неожиданно, как и началась. Летом 1972 года вызвали в крайком партии и настойчиво предложили пойти на повышение. Возражения не были приняты.