Биография:

Вместо биографии

Глава из книги кинорежиссера Владимира Патрушева «Трунька»

ПЕТЯ ЯКИМОВ

Один из моих сокурсников. Прирожденный репортер. Он интуитивно оказывается в том месте и в то время, где зреет горячая новость. Вот пример. Петя первым из приморцев увидел изображение Юрия Гагарина. Как это было, рассказал мне сам Якимов.

— Гагарин летал 12 апреля, а 13-го утром, часов в  десять по местному времени, мы получили приказ директора студии Владимира Бусыгина идти на улицы и снимать ликующих горожан. Сообщение ТАСС о полете Гагарина уже было.

Я и мои товарищи, всего четыре телеоператора, взяли камеры, и пошли. А на улицах никакого ликования нет! Люди не прыгали от счастья, не обнимались, не ходили с праздничными плакатами «Да здравствует Гагарин!» или «Космос наш!».

Может быть, в Москве и был по этому поводу ажиотаж, а у нас — тишина. Люди шли какие-то грустные. Мне даже показалось, что народ недопонял, что произошло. Сообщение ТАСС о полете человека в космос поступило, но фотографии самого человека еще не было.

И здесь сработала Петина интуиция — он зашел на Телеграф. В то время Интернета не было, изображения передавали по фототелеграфу. Сигнал поступал по проводам, преобразовывался в световой пучок и засвечивал обычную фотобумагу. Потом ее, как обычную фотографию обрабатывали в проявителе. Когда девушка-оператор подала телевизионщику непроявленную фотобумагу, он ей сказал, чтобы она не беспокоилась и принимала следующий снимок. А он будет проявлять, поскольку в этом деле специалист.

— Я опустил бумагу в проявитель, и через некоторое время появляется лицо Гагарина! Я был первым в Приморье, кто его увидел. Я сполоснул фотографию и показал девушке. Вот, мол, какой Гагарин! Портреты были хорошие, четкие.

Всего было заказано и оплачено две фотографии, одна для газеты «Красное Знамя», другая для «Боевой вахты». Но Якимов уговорил девушку-оператора, чтобы та попросила прислать еще одну для Приморского телевидения, и Хабаровск не отказал.

— Третий снимок, еще мокрый, я взял себе. Затем вышел с ним в телетайпный зал и попросил девушку-оператора поднять фото Гагарина над головой, чтобы все видели. И когда она подняла фотографию, все операторы побросали работу и побежали рассматривать фото. А телетайпный зал большой, телеграфисток было много, и образовалась толпа! Девушки побросали аппаратуру, портрет несколько секунд летал над их головами, а я все это снимал стоя на стуле. Помню, одна девушка закричала: «Ой, какой красавец!» Остальные тоже что-то подобное кричали. Девушек космос не волновал, они смотрели на Гагарина, как на симпатичного мужчину.

Вот такая у Пети интуиция. Материал, который Якимов добыл для телевидения, произвел на студии настоящий фурор.

— Они не сообразили, что на телеграфе в этот день будут принимать фото Гагарина. Об этом вообще никто не знал! Все получилось неожиданно. Меня просто осенило, а вдруг будут принимать фото первого космонавта.

Вот это Петино «осенило», его «эврика» посещало репортера не так часто, но всегда в точку. Из этих озарений и создавался послужной список оператора.

В самом начале пути у нашей студии была лишь одна 35-миллиметровая камера КС-1, копия американской камеры «Eyemo». Такой камерой еще фронтовую хронику снимали, потом одну камеру перевели с баланса на баланс из Треста очистки города, контора зажиточнее, чем телевидение. Камеру «Конвас-автомат» Петя Якимов привез из Москвы. Правда, старенькую, но в рабочем состоянии. Камера была репортерская, она тарахтела как трактор на полевых работах. Для синхронной съемки, то есть когда записывается звук одновременно с изображением, нужна была особая камера, бесшумная. Полный комплект такой камеры, включая звуковые боксы, штатив, набор оптики тянул где-то килограммов на 200. И такую камеру Петя Якимов привез из Москвы вместе с «Конвасом». Камера была списанная, но в хорошем состоянии. Французский аппарат «Super Parvo» с заводским номером 00008. Этой камерой снималась легендарная картина «Путевка в жизнь» — первый советский звуковой фильм. Ей бы уйти на заслуженный отдых, занять почетное место в экспозиции какого-нибудь музея, а она уехала работать на периферию, на Дальний Восток.

Техника студии собиралась по крупицам. Петя вез ее в купейном вагоне, Семен даже разрешил купить для нее отдельный билет. Мы звали камеру любовно — Суперстерва. На ней делались первые синхронные съемки. Снимался и упомянутый ранее фильм «Материнское поле» и «Кирказон». Послужила она хорошо. Я, наверное, был последним из режиссеров на нашей студии, кто использовал эту почтенную матрону на съемках. Снимал для первой киношной работы «Приезжайте к нам в Приморье» пролог. А потом камеру списали окончательно и сдали на металлолом. А жаль. По металлолому нужно было выполнять план. Также выполняли план по серебру, списывая и смывая старые картины.

В 1963 году на одном из рыбацких совещаний тогдашний первый секретарь крайкома Василий Ефимович Чернышов заявил с трибуны, что неплохо бы было сделать фильм про наших славных китобоев. Семен Владимирович Юрченко воспринял эту реплику, как прямое указание партии. Вот тогда и было принято решение послать в рейс одного или двух операторов. Долго думали и решили: Якимов и один справится. Его снарядили тем самым «Конвасом» и пятью тысячами метров пленки, что для такой экспедиции было очень мало. Петя был сам себе и оператором, и режиссером. Должен заметить, поездка эта была для жизни небезопасна, и из этого рейса привозили десяток цинковых гробов или хоронили прямо в Антарктике.

Перед поездкой Петя обошел всю студию, со всеми попрощался и попросил написать ему в блокнот что-нибудь на память. Но, Слава Богу, все обошлось благополучно, и Петя привез из экспедиции отличный материал. А потом пленка попала на монтажный стол Олега Канищева, который сделал из него замечательное кино «Дорога легла за экватор». Удивительно, что отбирая кадры для книжки, я обратил внимание, что каждый из Петиных кадров в отдельности не является законченным художественным произведением, и лишь в совокупности кадров появляется эффект «окна в реальность».

У Пети помимо мощной интуиции была изобретательная голова и золотые руки. Не знаю, где он выкопал эту идею. Но за 30 лет до появления видеокамер, он сконструировал и изготовил синхронную 16-миллиметровую кинокамеру. В обычном киношном процессе изображение и звук записывается разными аппаратами. Видео — кинокамерой, звук — магнитофоном, а потом на монтажном столе совмещаются, чтобы получить оригинал. В Петином аппарате изображение и звук писались на одну пленку. В то время восточные немцы выпустили кинопленку с магнитной дорожкой. Вот для такой пленки и сконструировал Якимов съемочный аппарат.

Многие детали взял от кинопроектора «Украина», другие заказал токарю в мастерской ДВГУ. Целый год работал Петя над своим устройством и к новому 1964 году снял первый репортаж: встреча Нового года во Владивостоке и приветствие москвичам от директора студии Владимира Бусыгина. Такой новинки у нас в стране не знали.

— Москвичи аж обалдели. Даже у них подобного аппарата не было. Мне это оформили как рацпредложение, а в качестве гонорара подарили 300 метров этой дефицитной пленки.

Любил Петя экспериментировать с техникой. Будучи в дружеских отношениях с Виктором Емельяновичем, он выпросил у Назаренко телеобъектив МТО 1000 с метровым фокусным расстоянием и приспособил его к кинокамере Конвас. Правда, резкая картинка получилась не сразу, пришлось обратиться к знакомому токарю, чтобы тот сточил с объектива «лишний» миллиметр. В другой раз, на съемки «Пахарей» он взял «напрокат» объектив от камеры для аэрофотосъемки. Кадр, снятый этим объективом, был настолько сказочно-ирреальным, что выпадал из общей стилистики картины. С болью в сердце пришлось от него отказаться.

Петя любил не только технические новинки, но и уважительно относился к старинным раритетам. Где и когда он раздобыл старый отечественный патефон, никто не знал. Он любил поразить окружающих неожиданными экстравагантными штучками. Представьте себе такую картину. Задрипаный районный ресторан. Из надорванных динамиков хрипит пошловатая музыка, усугубляя провинциальную тоску. Посетители, морщась, пьют горькую водку и лениво ковыряют вилками в салате. Разговаривают все сразу, отчего в вечернем воздухе стоит неразборчивый туповатый бубнеж. Заказываем ужин и с нетерпением ждем появления Пети, который обещал нам какой-то сюрприз. Он появился торжественный, с каким-то чемоданчиком в левой руке и пакетом в правой. Когда открыл чемоданчик, мы все ахнули — патефон. Патефона я не видел с пяти лет. Петя аккуратно завел пружину, достал из пакета старинную пластинку и бережно опустил иглу на черный виниловый диск. Сначала послышалось шипение, потом из чемоданчика полилось: «Валенки, да валенки, ох, да не подшиты стареньки…»

Гул в зале притих. Какой-то пьяный мужик крикнул:

— Заткните динамики, музыку мешают слушать!

И голос Руслановой плыл по волнам табачного дыма, согревая и веселя уставшие сердца.

Якимова привлекали экстремальные ситуации. Он записался в ДОСААФ на курсы подводников, сделал на Дальзаводе водонепроницаемый бокс для подводных съемок. Как бывшего моряка-подводника Петю пригласили в штаб флота и убедительно предложили провести подводные съемки сверхсекретных тренировок водолазов-диверсантов. Все происходило в период Карибского кризиса. С него взяли подписку о неразглашении, и только сейчас, когда он узнал, что гриф секретности снят, поведал эту историю мне. Я не думаю, что Якимова посвящали в детали предстоящей операции, он фиксировал только передвижения диверсантов под водой, выход и вход из подводной лодки через торпедный аппарат. Съемочный подводный бокс работал безотказно. С этим боксом впоследствии работали все съемочные группы, где нужны были подводные съемки.

И еще, судьба его свела с ныне знаменитым поэтом Владимиром Высоцким, в то время опальным. Снимать его тоже был своего рода экстрим.

— «Когда я узнал, что приехал Высоцкий, мне захотелось снять весь концерт на кинопленку. Представляешь, какой это был бы уникальный фильм? Но начальство сказало: «Ты кого собираешься снимать? Это же антисоветчик!» И не дали кинокамеру. Снимал на фотопленку. А первая встреча с Высоцким у меня произошла на квартире Бориса Чурилина. Борис позвонил мне, говорит: приходи, у меня в гостях Высоцкий. Я сначала не поверил, думал — розыгрыш. Приезжаю к нему. Квартира у него была пустая такая — голые стены и круглый стол посреди комнаты. Сидят Чурилин, Высоцкий и молчаливая рыжая девушка, представившаяся студенткой института искусств. Высоцкий разговаривал тихо, совсем не таким голосом, каким пел.

Потом я был на четырех концертах в ДКМ, фотографировал. Высоцкий рассказывал о кино, о театре: «В театре я исполняю три роли на букву «Г» — Галилея, Гитлера и Гамлета». Когда он выступал, в зале стояла тишина. На одном концерте, правда, из зала какой-то парень в наколках крикнул: «Кончай разговаривать, песни пой!», но Высоцкий никак на это не отреагировал и продолжал работать.

— Отсняв первую пленку, я побежал ее сразу проявлять и печатать фотографии. Так спешил, что пленка на последнем кадре оплавилась, и получилось, как сейчас делают на компьютере: гитара как бы отделилась от Высоцкого и повисла в воздухе. Высоцкому этот кадр очень понравился, он взял с собой фотографии. Мне один снимок подписал в шутку: «Петру Владивостокскому от Владимира Высоцкого на долгое царствие», а второй просто — «Якимову Петру. До новых встреч. Высоцкий».

Режиссеры говорят, что Петя нажимает на гашетку камеры раньше, чем об этом подумал сам режиссер. Это не совсем соответствует истине. В этом я убедился на съемках фильма «Пахари». Об этом я расскажу в следующей главе.

На дворе 2014 год. Петя Якимов уже прадед, 24 января ему исполнилось 80 лет, но он полон энергии.

— Пат, я задумал проект: Ханка в четыре времени года. Давай вместе сделаем…

Приморские кинодокументалисты побывали и в Антарктике, и на мысе Басаргина

 АиФ-Приморье № 04 22/01/2014

За два десятка лет Пётр Якимов снял 34 документальные ленты. Семь из них получили награды на международных и всесоюзных кинофестивалях. 

Кроме того, он автор почти пяти тысяч сюжетов для «Автографа дня». Была такая программа на Приморском телевидении. Имя Петра Якимова увековечено на страницах «Энциклопедического кинословаря» в разделе «Телевидение». А его фильмы, как пример «высшего пилотажа» в документальном кино, до сих пор изучают слушатели Института усовершенствования работников телевидения и студенты ВГИКа. Интервью у патриарха приморской кинодокументалистики взял для АиФ-Приморье Сергей Кожин.

- Петр Кириллович, жители Приморья, те кому за 40, сами того не подозревая, познакомились с вами раньше, чем с вашими документальными кинолентами. Несколько лет вещание Приморского телевидения ежедневно начиналось и завершалось фотографией маяка на полуострове Басаргина на фоне восходящего солнца. Эту визитку Приморья, сделали вы.

- Заставка на телеэкране с маяком Басаргина появилась в 1959 году. Это была идея режиссера киногруппы Приморского телевидения Альберта Масленникова. Сначала это была черно-белая фотография. Фотография ставилась на планшет и камера на нее наезжала. Создавалась иллюзия «живой» картинки. Одновременно звучала песня: «Уходит вдаль широкая дорога, окутал сопки утренний туман, и снова бухта Золотого Рога нас провожает в Тихий океан». Так длилось с полгода. В 1960 году решили снять маяк на кинокамеру. Я несколько дней ездил к маяку на мотороллере, чтобы снять маяк на восходе солнца. Но, как ни приеду, маяк в тумане. И вообще никто не знал, бывает ли здесь когда-нибудь солнце. Как только начинается заря, так появляется туман. В 1961 году мы получили трансфокатор, это объектив с переменным фокусным расстоянием. И тогда я сделал заставку, когда камера отъезжала от фотографии маяка, и открывался вид на бухту. Именно эта заставка транслировалась много лет вначале и в конце вещания Приморского телевидения. Звучала мелодия все той же песни, но уже без слов. Я не помню, сколько эта заставка просуществовала, но до самой перестройки, это точно. Причем, телевидение уже было цветным, а заставка оставалась черно-белой. 

Смерть среди айсбергов 

- В 1965 году вы сняли фильм «Дорога легла за экватор», кинорассказ об экспедиции китобазы «Советская Россия» в Антарктику в 1964-1965 годах. В газетах тогда писали, что эта картина впервые показала советским людям добычу китов у берегов Южного континента. 

- Это правда. До меня в Антарктике ни кино-, ни фотокорреспондентов не было. В 1964 году Крайком партии поручил мне снять фильм о советских китобоях с плавбазы «Советская Россия», которая тогда отправлялась в четвертый антарктический рейс. Мне было 33 года. И в это же время в Антарктику отправилась и «Советская Украина» со съемочной группой на борту. То есть у нас было определенное «соревнование»: только там группа была из четырех человек, а меня хотели отправить одного. Я обошел все редакции в поисках режиссера. А надо сказать, ко мне очень хорошо относились: трижды отправляли сопровождать Брежнева, я снимал Косыгина, Мазурова...

Работало на плавбазе 900 человек. Работа китобоев была рискованная и адская. Помню, как ради одного из кадров меня привязали веревками рядом с пушкой, из которой стрелял гарпунер. А кит возьми да обдай водой и пушку, и гарпунера, и меня, и камеру. Я потом два дня промывал оптику спиртом...»

Я тогда не только снимал на кинокамеру, но много фотографировал. Несколько фотографий, привезенных из командировки в Антарктику, я подарил фотокорреспонденту ТАСС Юрию Муравину. Юра как увидел эти снимки, так сразу пристал, дай фотографии! Ну, я ему и дал несколько снимков из серии «Охота за китами». Позже, они увидели свет в детской книжке «За китами в Антарктику». С моего разрешения он их напечатал, как свои. 

- Что больше всего запомнилось из увиденного в экспедиции? Наверняка, у вас остались впечатления, не попавшие в фильм? 

- Если честно, то до сих пор не могу забыть похороны работников китобазы. Работа в Антарктике опасная. При нехватке кислорода и повышенной физической нагрузке у слабых здоровьем людей не выдерживала сердечная мышца, и тогда - инфаркт! Мне повезло, я вернулся живым и здоровым. А на «Советской России» в тот рейс было четыре покойника. Их, с согласия родственников, похоронили среди айсбергов. Это такая красивая и печальная церемония! Играет оркестр, «китобойцы» идут по бокам базы и стреляют из гарпунных пушек холостыми. Тело, зашитое в саван, бросают за борт вместе с флагом СССР. Чтобы труп утонул, в саван зашивали два гарпуна по 76 килограммов каждый. 

- А если родственники усопшего не давали разрешения на похороны в море? 

- Тогда покойника клали в цинковый гроб, а затем в холодильник, чтобы сохранить до Владивостока. Гробы заранее загружались на базу вместе с продуктами. Как-то на китобазе «Советская Украина» за один рейс умерло 16 человек.

Если бы тигр прыгнул…

- Вы снимали в тайге охоту на тигров. Этого до вас тоже никто не делал. Не страшно было выходить с кинокамерой на полосатого хищника? 

- Точно, такая съемка была. В 1964 году бригаде тигроловов поручили поймать двух тигров для Московского и Берлинского зоопарков. Тигров ловили в тайге в Красноармейском районе. Но я в отлове участия не принимал. Я дожидался во Владивостоке сообщения о поимке полосатых хищников. И когда их поймали, я сразу выехал в район. Когда я приехал, тигры лежали на снегу со связанными лапами и мордами. 

- То есть, реальной охоты перед объ6ектьивом кинокамеры не было? А как же тогда воспринимать кадры, в свое время показанные по Приморскому телевидению, где охотники связывают тигра веревками? Тигры были подставные, из цирка? 

- Тигры были дикие. Но настоящей охоты, с засадами, действительно, не было. Чтобы отснять охоту, тигров развязывали и выпускали в тайгу. Если хищники пытались уйти, их тут же догоняли собаки и прыгали им на хребет. А тигры этого терпеть не могли, они падали на спину, пытаясь поймать лапой врага. Бывало, что тигру удавалось подцепить собаку. Наши собаки были окровавленные, но живые. Когда тигр, отбиваясь от собак, падал на спину, охотники придавливали его к земле рогатинами и связывали. Так я снял весь процесс охоты. 

- Сколько времени ушло на съемку? 

- Охоту сняли за два дубля. И второй дубль мог стать для меня последним в жизни. Ошалевший от свободы тигр неожиданно побежал не в тайгу, а на меня. Чего никто не ожидал! Я снимаю и вижу в видоискатель, как тигр пробежал в двух метрах от меня! Хорошо, что один из охотников, Семен Поляков, успел его рогатиной оттолкнуть и придавить! 

Впоследствии на основе этих съёмок Якимов смонтировал новеллу «Тигроловы», ставшую частью документального фильма «Таёжные новеллы». Фильм о красотах приморской тайги, о тигроловах был очень популярен в Советском Союзе, его неоднократно показывали по телевидению, в кинотеатрах Москвы в качестве киножурнала.

Высоцкого снимать нельзя! 

- Вам посчастливилось общаться с Владимиром Высоцким, когда он прилетал во Владивосток в июне 1971 года.

- С Высоцким я действительно встречался и фотографировал его на концерте в ДКМ. Я был на двух его концертах, но фотографировал только на втором, так как на первом снимать не разрешили. Снимал из-за кулис, с одной точки делал по 3-4 кадра. Отщелкав почти всю пленку, побежал ее проявлять на телестудию. Готовые фотографии, почти 30 штук, я подарил дорогому гостю после концерта. Высоцкому снимки понравились. Две фотографии он даже подписал. 

- Правда ли, что планировались съемки фильма о гастролях Высоцкого во Владивостоке? И что крайком КПСС, якобы, их запретил? 

- Не совсем так. Я действительно задумал снять фильм о визите Высоцкого. Вспомогательный персонал «Дальтелефильма», звукооператоры, осветители, согласились работать бесплатно. Люди понимали, ЧТО значит для Владивостока эта съемка. Приезд Высоцкого в Приморье был историческим событием. И Высоцкий не возражал против съемки концерта. Но, когда я с этой идеей обратился к Павлу Шварцу, главному редактору «Дальтелефильма», тот испуганно замахал руками: «Да ты что! Он же антисоветчик, а ты вздумал его снимать!» Поэтому фильм о Высоцком во Владивостоке не состоялся. 

 

 Фильм о Высоцком могли снять во Владивостоке

ЗР 28 декабря 2010

С Приморьем великого артиста и всенародно любимого поэта связывают не только строчка из песни об «Аэрофлоте». Помните, «открыт закрытый порт Владивосток»? В начале июля 1971 года Владимир Семенович выступил во Дворце культуры моряков (ныне Пушкинский театр).

Сегодня о тех памятных днях, которые, несомненно, потрясли Владивосток, напоминают уникальные фотографии Высоцкого на сцене ДКМ с гитарой наперевес и цветами. Первый концерт - полтора часа певец отработал без перерыва. Остальные состояли из двух отделений. Поэтому на одних фото певец в белом, на других - в черном: он переодевался в антракте. Эти снимки неоднократно мелькали в СМИ. Их автором всегда было принято считать фотокорреспондента газеты «Красное знамя» Бориса ПОДАЛЕВА, ныне покойного. На самом деле Владимира Высоцкого в ДКМ снимал кинооператор студии «Дальтелефильм» Петр Кириллович ЯКИМОВ. Накануне юбилея поэта он рассказал корреспонденту «Золотого Рога», как появилась эта «неточность».

...Высоцкий прилетел во Владивосток 30 июня 1971 года по приглашению сотрудника ДВ пароходства Бориса ЧУРИЛИНА. У него же на квартире он и остановился. (В сентябре 2003 года, в дни проведения Первого международного кинофестиваля стран АТР Pacific Meridian, губернатор Приморья Сергей ДАРЬКИН публично пообещал установить на фасаде этого дома памятную доску. Прошли годы... – С.К.) Владимир Семенович пел в ДКМ три дня, давая по два концерта, в 19.00 и в 21.00. Первый концерт состоялся 2 июля. На третий день певец выступил на теплоходе «Феликс Дзержинский».

- В ДКМ меня пригласил мой приятель Боря Чурилин. Я был на первом и втором концерте, но фотографировал только на втором, так как на первом снимать не разрешили. Я снимал из-за кулис, с одной точки делал по 3-4 кадра, - вспоминает Петр Кириллович.

Якимов фотографировал Высоцкого на высокочувствительную кинопленку, поэтому снимки, сделанные в полутемном зале, получились качественными. В свободной продаже такой пленки тогда не было. И Петр Кириллович отматывал «дефицит» прямо из банки, в которой лента хранилась. Обычно на кассету наматывалось около 40 кадров. Отщелкав почти всю пленку, Якимов побежал ее проявлять на телестудию. Готовые фотографии, почти 30 штук, он подарил дорогому гостю после концерта. Высоцкому снимки понравились. На двух фотографиях он оставил подпись: на одной с обратной стороны четко читается чуть размытая надпись: «Петру Владивостокскому от Владимира Высоцкого». Сегодня эти снимки - реликвия семьи Якимовых. И подтверждение его рассказа.

- На другой день ко мне пришел Подалев и попросил пленку. Мы тогда жили в одном доме и крепко дружили. Конечно, я ему отрезал несколько снимков. Но с оговоркой, что он вернет мне негативы! Помню, Борис еще спросил: «Ничего, если я напечатаю их под своей фамилией? Ты даешь добро?»

Я говорю, мол, давай, печатай. Тогда я не придал этому значения. Кажется, он был еще на четвертом концерте и сделал пять кадров из зала. Мне Белый рассказывал, что Подалев снимал Высоцкого у него в кабинете. (Анатолий Белый - директор ДКМ в 1971 году – С.К.) Но на «Феликсе Дзержинском» снимал тоже не он, а кто-то из экипажа, - рассказывает Якимов.

По словам Петра Кирилловича, он не единожды выручал друга подобным образом. Работая на «Дальтелефильме», Якимову доводилось бывать у «черта на куличках», куда фотокорру краевой газеты дорога была заказана. Из этих путешествий кинооператор привозил пачки любопытных фотографий, которые потом печатались под фамилией Подалева. С согласия автора, конечно.

Несколько фотографий, привезенных из командировки в Антарктику, он также презентовал известному фотокорреспонденту ТАСС Юрию МУРАВИНУ. Позже они увидели свет в детской книжке «За китами в Антарктику».

- А в Антарктике-то до меня фотокорреспондентов не было! Юра как увидел эти снимки, так сразу пристал: дай фотографии! Ну, я ему и дал несколько снимков из серии «Охота за китами». С моего разрешения он их напечатал, как будто бы это его фотографии, - смеется Якимов. Кстати, после экспедиции в Антарктику Петр Кириллович на заработанную валюту смог купить магнитофон - японский катушечный переносной, чтобы слушать песни Высоцкого. Через много лет импортное чудо техники он подарил своему приятелю, а те «доисторические» записи до сих пор хранятся у него в архиве на антресолях.Былого не вернуть.

Мало кто знает, но визит Владимира Высоцкого во Владивосток мог быть увековечен на кинопленке: Якимов планировал снять фильм о том памятном событии. Уже был готов катер для экскурсии на острова. Весь вспомогательный персонал «Дальтелефильма», звукооператоры, осветители, согласились помогать кинооператору бесплатно. И Высоцкий не возражал против съемки концерта. Но благим намерениям помешала партийная идеология. Когда Петр Кириллович обратился за разрешением к Павлу ШВАРЦУ, главному редактору «Дальтелефильма», тот испуганно замахал руками:

- Да ты что! Он же антисоветчик, а ты вздумал его снимать! Эти слова своего начальника Якимов запомнил на всю жизнь.

Рассказывает Петр Якимов:

- Первый концерт на семь часов Белый сделал на свой страх и риск. На второй концерт, на девять часов, за несколько минут до начала, в ДКМ примчалась инструктор Крайкома партии Майя Афиногенова. И так отчитала Белого за самовольство! А я был за кулисами в трех метрах от них и все слышал.

В свое время об этом факте Якимову предлагали написать Марине ВЛАДИ. Чтобы восстановить историческую справедливость. Но, по словам кинооператора, тогда у него было много иных забот.

...Прошли годы. Где сейчас уникальные негативы, Петр Кириллович не знает и заниматься их поисками не собирается: былого не вернуть. По его сведениям, после трагической гибели Бориса Подалева его вторая жена собиралась их продать, чтобы собрать деньги на памятник мужу.

Оставшуюся пленку Якимов разрезал на куски. Много лет назад одну часть он отдал студентам отпечатать, но те, по его словам, ее замылили. Еще одна часть уплыла в Комсомольск-на-Амуре вместе с его другом и сокурсником по институту искусств Владимиром ГИНЗБУРГОМ. Он также взял негативы на «время», чтобы напечатать несколько кадров.