История ГТРК "Владивосток": Телевидение Радиовещание Дальтелефильм Фестивали

История телевидения и радио в Приморском крае

Колобов Борис Николаевич
Должность:
Кино-телеоператор
Работа в ГТРК:
1963 - 2011 гг.
Биография:

Вместо биографии

КОЛОБОК

(Из книги кинорежиссера Владимира Патрушева «Трунька»)

Кадр восемнадцатый Колобок Скорее всего, свое прозвище он получил еще со школы. Самая легкая кликуха: Колобов — Колобок. Колобком его, конечно, звали за глаза, а так Боря, Борис Николаевич, Борис Николаичев. Хотя внешне от сказочного колобка в нем ничего не было: от бабушки с дедушкой не убегал, не пил, не курил, был стройным, в меру симпатичным юношей с греческим профилем, сплошь кругом положительный.

Слабостей у него было две: любовь к конфетам с темной начинкой и бескорыстная тяга к противоположному полу. Насколько мне известно, Боря любил девушек чистой платонической любовью. Вот такой бабник-небабник. Все об этом знали и иногда не зло над ним подшучивали. Как-то стоит Боря на крыльце Дальтелефильма и любезничает с незнакомой еще ему красоткой, а сверху с крыльца соседнего операторского домика ему кричат:

— Борис Николаевич, звонила твоя жена, просила забрать дочку из садика…

Девушка тут же упорхнула, а рассерженный Боря пошел искать своего обидчика. Так продолжалось довольно долго, пока не появилась Света Приходько, которая родила ему не дочку, а двух прекрасных сыновей.

Все это была присказка, может — правдивая, а может — и нет. Главное, что Борис Николаевич Колобов — классный оператор. Из всех операторов он, пожалуй, дольше всех проработал в профессии: с 1963 года по 1995 год кинооператором, с 1996 года по 2011 год телеоператором — почти полвека. Завидный стаж. Во многих начинаниях он был впереди всех. Вот его краткий послужной операторский список:

— Первый фестивальный фильм студии «Там, где сходятся меридианы», режиссер Олег Канищев.

— Первый черно-белый подводный фильм «Мое поле — море», режиссер Вячеслав Соболь.

— Первые игровые фильмы: «Кирказон» Альберта Масленникова и «Алька и старый капитан» Юрия Шепшелевича.

— Первые комбинированные съемки в фильме Шепшелевича «Мы из Спасска».

— Первый цветной фильм студии «Легенда Уссурийской тайги с Костей Шацковым.

— Первые цветные подводные съемки в фильме Шацкова «Тайна удивительного мира».

— Он был первым из кинооператоров, кого приняли в Союз кинематографистов СССР.

— В общей сложности участвовал в создании 80 телевизионных фильмов, не считая очерков, телепередач и различных подсъемок к передачам.

И наконец, Борис Николаевич снял на нашей студии самый последний фильм «В тот день закончилась война». Этим фильмом и закончился Дальтелефильм.

Наша первая встреча началась с курьеза. Я тогда работал в информации, монтировал сюжеты для новостей. Самая тяжелая работа приходилась на выборную компанию. В день выборов выходило три спецвыпуска, первый в 12 часов дня. Сюжеты поступали из проявки один за другим, я рвал пленку на кусочки, подматывал в нужном порядке и относил на склейку монтажнице. Тогда еще клеили сюжеты клеем. Сюжеты все были однообразны и плохо различимы друг от друга. Один из них порадовал меня оригинальностью — его вовсе не надо было монтировать. Выборы проходили на ферме в коровнике. Приезжает агитатор, раздает бюллетени дояркам, они дружненько, все 8 человек, строем бросают бюллетени в урны. Голосование закончено. Автор репортажа Борис Колобов. Отдаю материал монтажницам, монтирую следующий сюжет. За пять минут до эфира ко мне подходит бледная, как полотно, монтажница и говорит, что при сборке перепутала сюжеты. А сюжетов этих около тридцати. Колесо с пленкой уже заряжено в кинопроектор и идет заставка «Спецвыпуск теленовостей». Прямой эфир. Кошмар. Я бегу в студию, вместе с диктором мы веером раскладываем тексты сюжетов, обчитка которых идет в прямом эфире. Эля Куценко с очаровательной улыбкой появляется на экране, поздравляет телезрителей с праздником, и с режиссерского пульта Володя Игнатенко запускает пленку репортажей с избирательных участков. Все это время я сижу под столом у диктора. Как только на экране появляется сюжет, я выныриваю из-под стола, пробегаю глазами по текстам, тыкаю пальцем: «Этот!». И ныряю опять под стол. И так каждый сюжет. Передача прошла без помарок, я чувствовал себя героем.

На другой день нас с Борисом вызывают на ковер, жду ордена:

— И как это прикажете понимать? Один снял антисоветчину, а другой выдал ее в эфир.

Я недоуменно пожимаю плечами. Оказалось, что тот сюжет, которому я особо радовался, обнажал невыборность советских выборов. Мы все знали, что выборы эти — «липа» и формальность, но все равно шли и голосовали. И явка избирателей 99,9% была липовой, как и все единодушие советских людей, так что по большому счету Боря Колобов, сам того не ведая, обнажил правду о советских выборах, а я эту правду по своей политической незрелости выдал в эфир. Хорошо еще, что это был не 37 год, а то была бы расстрельная статья.

Как-то так получилось, что следующая наша совместная работа тоже была квалифицирована как антисоветчина. Про фильм «Праздники села Харитоновки» я уже рассказывал в главе «Шац». Здесь несколько штрихов к характеру Бориса Николаевича.

Боря был человеком основательным, каждую съемку, а тем более выезд в экспедицию, он тщательно готовил. Он составлял список самого необходимого, начиная от камеры и кончая коробком спичек, который возможно может пригодиться в какой-нибудь ситуации. В этот список даже входил портативный телевизор для просмотра телевизионных программ, хотя программ тогда было всего две. Список умещался на нескольких страницах, исписанных красивым убористым почерком. Боря начинал его составлять за две недели до выезда в экспедицию.

А командировка на сей раз предстояла серьезной: забракованную трагическую «Харитоновку» надо было перелицевать в праздничную. Снятые уже документальные кадры для этого не годились, их надо было закрыть ура-патриотичной болтовней передовиков производства. Для этих съемок нужна была синхронная камера или репортерская камера с синхронным мотором. На эти съемки нам выделили аж две машины, мы выехали в экспедицию вооруженные до зубов. И только когда приехали в Шкотово, обнаружили, что оставили на студии мотор к синхронной камере. Коробок спичек и телевизор не забыли.

И еще Борис очень критично относился к своей работе. Частенько по окончанию съемки он сплевывал и говорил:

— Тьфу-тьфу… Говна наснимали.

А потом на экране оказывалось, что это как раз то, что надо для фильма. Я вспоминаю кадр из фильма в эпизоде заселения жителей Харитоновки в новые квартиры села Центральное. В этом кадре грубые деревенские сапоги ступают по свежевыкрашенному полу новой квартиры. С точки зрения операторской картинки, это, в самом деле: «Тьфу!», а для фильма — замечательный образ, где в конфликт входят две реальности.

Борису больше нравилась павильонная съемка, когда можно неспешно поставить свет, выстроить композицию — здесь ему не было равных. Когда дело касалось репортажных съемок, где надо быстро принимать решения, он часто терялся и допускал много ошибок. Вот тогда и появлялись его знаменитые: «Тьфу-тьфу». Хотя потом экран показывал, что огорчался он зря.

С Борисом Николаевичем мы сняли еще один фильм: «Большому кораблю». Фильм снимался на Находкинском судоремонтном заводе, на Камчатской верфи и съемки на нем были именно такие, какие нравились Колобову. Фильмы рассказывали о передовых методах организации судоремонта, это было, скорее всего, научно-популярное кино, чем документальное. В меру популярное, в меру интересное. Как фильм показывали за рубежом, и как на нем учились в партийной школе, я расскажу отдельно в главе «Начальники».

Через год я снял продолжение этого фильма под названием «Ходовые испытания». Боря, к  сожалению, продолжение снимать не смог, так как был командирован на съемки в Японию. Снимал его Виктор Жлоба, которому посвящу отдельную главу. Я собирался сочинить еще третий фильм этого триптиха под названием «Большое плавание», но как-то не срослось, потому что советская экономика уже дала трещину, и завершающий фильм триптих мог оказаться далеко не радостным. Один из главных героев дилогии, директор завода Небелло, был категорически против съемок. Так умерла еще одна идея, не успев родиться.

Боря — человек очень ответственный. Часть съемок «Большому кораблю» проходили на Камчатке зимой. Кто был на Камчатке, тот знает, что погода там зимой далеко не Рио-де-Жанейро. Тем не менее, он выдержал весь напряженный график съемок, и только когда мы уже улетали домой, сознался, что был сильно простужен и держался на одних таблетках.

Сейчас он уже отошел от дел, много времени проводит на природе. У него со Светой есть домик в Шкотово недалеко от водохранилища, где когда-то была Харитоновка. Вспоминает старые времена: «В Шкотово, в Шкотово, не боимся никого». Настолько не боится, что в один из сезонов вырастил тыкву весом полцентнера с гаком. Про сыновей я уже говорил, а сейчас у Бориса со Светой два внука и одна внучка. Старший уже отслужил армию и вполне может сделать Колобка прадедом. Днем пенсионеры работают на огороде, а вечером смотрят свои любимые нескончаемые сериалы, к которым они пристрастились еще со времен «Санты Барбары».