Биография:

Старший музыкальный редактор Антонина Ричардовна Шинкаренко (Шахиня) родилась в 1914-м году в пос. Ольга. Отца ее звали Рихардом Карловичем Герке. Был он из семьи немецких пивоваров, но чем занимался сам и как оказался в Ольге, мы не знаем. Знаем только, что у него были три дочери, вторую из которых назвали Антониной. И что в 1929-м году он вместе со старшей и младшей дочерями уплыл на пароходе из Владивостока в Шанхай. Жена со средней дочерью – Антониной должны были уйти следующим рейсом. Но следующего рейса не было - СССР закрыл границы и дочь с матерью выехать так и не смогли. Потом в  анкетах Антонина всегда писала одно и то же: «Родственников за границей не имею». И своей дочери Наталье тоже строжайше наказала: «Запомни, родственников за границей у нас нет». Хотя и рассказала дочери всю историю разлуки с родней.

Оставшись во Владивостоке, Антонина поступила в музыкальный техникум на вокальное отделение. У нее был голос меццо-сопрано, и она хотела стать профессиональной певицей. Но после окончания в 19 лет она внезапно уехала в Анадырь. Вероятно, за любимым человеком, а через год вернулась обратно. Одна.

Это было сложное время массового поиска врагов, в котором молодой женщине с правильной речью и неправильным иностранным отчеством уцелеть было непросто. Однажды ей пришла повестка из НКВД: явиться с вещами в Клуб Ильича. И там ее едва не арестовали. Следователь тут же в Клубе Ильича проводил допросы и оформлял аресты.

В те дни в кинотеатрах шел фильм об английском короле 12-го века Ричарде Первом по прозвищу Львиное Сердце, и следователя заинтересовало сходство имени героя фильма с отчеством девушки. Он прямо спросил:

- Вы родственница?

Антонина растерялась и переспросила:

- Чья!

- Ну, вот этого Ричарда Львиное Сердце? Родственница?

- Нет.

В это время в кабинет заглянул какой-то старший чин – майор или полковник. Поинтересовался у следователя, как и что. Тот рассказал, что арестованная отрицает родство с Ричардом Львиное Сердце, но ее отчество прямо указывает…

Начальник попросил девушку подождать в коридоре. Через минуту вышел к ней, прикрыл за собой дверь и тихо сказал:

- Ты, девочка, иди отсюда поскорее, и не оглядывайся, и спрячься где-нибудь на время…

И она как пришла с чемоданчиком, так с ним и ушла, и несколько дней просидела в подвале…  А затем поступила на работу в радиокомитет, где в то время музыкальное направление было едва ли не основным. И там позарез нужен был человек и с музыкальным образованием, и с соответствующим уровнем культуры. Антонина Ричардовна (с ударением на втором слоге – так ее всегда будут звать и впредь - Антонина РичАрдовна) стала в Радиокомитете музыкальным редактором и проработала в этом звании до самой пенсии в 1969-м году. В 1941-м она еще раз предприняла попытку стать профессиональной певицей – поехала поступать в Саратовскую консерваторию. Но началась война, и она опять была вынуждена вернуться.

Ее муж Георгий, к тому времени Антонина Ричардовна вышла замуж,  ушел на войну. В 42-м году на него пришла похоронка. Позже выяснилось, что это ошибка, что он был в плену. Его освободили или он бежал, но, оказавшись у своих, он, вероятно, был отправлен в штрафбат, потому что заканчивал войну в армии Рокоссовского, где таких, как он, было много. Служил в полковой разведке.

Работу в радиокомитете во время войны Антонина Ричардовна вспоминала как очень тяжелую. Но не из-за обязательных ночных дежурств. Все, что шло в эфир в обязательном порядке просматривалось, прослушивалось, визировалось начальством и цензорами… И даже малейшие ошибки грозили серьезным наказанием. А постоянные разносы на летучках были нормой.

Однажды, тогда же во время войны, она потеряла продуктовые карточки. Или их украли. Детей у нее еще не было. И она решила ни к кому не обращаться, так как все жили тяжело. Она просто закрылась в комнате и легла на кровать. И так лежала несколько дней пока ее не нашли, взломав дверь. И всем миром потом выхаживали…

Муж вернулся домой в 1946-м году инвалидом – с покалеченной рукой и двумя орденами - Красного Знамени и Красной Звезды. На людях, впрочем, он орденов не носил, только орденскую планку. Не имея образования, он сначала нашел работу по снабжению Севера, а потом выучился на крановщика и поступил на завод «Эра». У супругов родилась дочь.

Наталья Георгиевна Лифанова вспоминает, как вечерами они вдвоем с мамой прослушивали на большом студийном магнитофоне записи для завтрашнего эфира и резали ножницами, а потом склеивали уксусом магнитофонную пленку, если на ней звучали запрещенные в СССР имена. Но запрещенных имен было слишком много и проколы то и дело случались, а за ними неизбежно следовал очередной разнос на летучке…

Когда появилась портативная звукозаписывающая аппаратура, Шинкаренко ходила на концерты, записывала интервью с приезжими знаменитостями. Нередко заезжие знаменитости бывали гостями ее дома - дирижер Максим Шостакович, композитор Владимир Рубин и многие другие. Антонина Ричардовна была очень компанейским человеком и очень хлебосольным. И все в комитете знали, что к ней можно прийти в любое время, и она всегда будет рада.  Если есть что, то поставит на стол. Если нечего – так можно поговорить.

Вместе с главным режиссером Василием Ивановичем Ромашовым Антонина Ричардовна организовывала выездные концертные бригады, в состав которых входили певцы, чтецы, музыканты. Эти концерты в час обеденного перерыва пользовались большой популярностью на предприятиях Владивостока.

Примерно в середине 60-х гг. она выступила, как тогда говорили, с инициативой, которую поддержало Центральное радио и повторили потом многие радиокомитеты по всей стране - организовала на Приморском радио День радиослушателя, когда весь день в эфире шли концерты по заявкам радиослушателей.

В.А.Ткачев в книге «Синяя птица телевидения» так вспоминает об А.Р.Шинкаренко:

«Виталий Краснощёк (главный дирижер оркестра Примтелерадио) и ведущие артисты оркестра, редакторы музыкального вещания участвовали в оргкомитетах, жюри народных фестивалей и смотров. Радио всегда было авторитетом и в этом деле. Начало положила Антонина Ричардовна Шинкаренко, долгие годы проработавшая старшим редактором музыкального радиовещания. Я познакомился с ней ещё в детстве, когда «играл в радио», в гостях у своей родной тётки, с которой она жила на одной мансарде в центре города. Их квартиры были рядом. При своей внешности, о которой сказать миловидная, значит изменить вкусу, она была настолько обаятельна внутренне, что это ее качество определяло в ней всё. И когда мы с ней встретились как коллеги на радио, я в этом убедился. Её энергии хватало и на работу в музыкальной школе и училище, и на организацию художественной самодеятельности в городах и районах края, и на заседания в жюри различных конкурсов и фестивалей, и на совещания в Управлении культуры. И везде её мнение определяло решение. Причём эта организаторская работа способствовала обогащению музыкальных радиопрограмм. Это она способствовала всеобщему признанию песен приморского композитора Николая Губина «Уходит сейнер» и «Метёт метель вишнёвая», впервые исполненных на радио популярным в то время хоровым коллективом Нины Широковой».

Радиокомитет прежде располагался в доме на улице Лазо, через сквер от здания бывшего Штаба Тихоокеанской флотилии, которое в то время занимал Краевой комитет КПСС.  И в крайкоме у партийных чиновников была очень хорошая столовая – недорогая и готовили вкусно.  Антонина Ричардовна как-то сумела договориться с начальством этой столовой и каждый день в бидончиках на коромысле носила оттуда в комитет обеды. Обедали комитетчики в красном уголке.

Каждый год на День радио Радиокомитет выезжал на морскую прогулку на теплоходе, на катере. С одной из таких прогулок осталось несколько фотографий, на которых запечатлены многие сотрудники Приморского радио. Есть на них и Антонина Ричардовна, хотя на праздники она чаще всего уходила на дежурство в Радиодом – за праздничные дежурства к зарплате доплачивали по 10 рублей.

Потом появился новый большой Дом радио и все переехали в него. Шинкаренко сидела в кабинете № 30 вместе с В.И.Ромашовым. Правда, к тому времени Василий Иванович был уже очень пожилым человеком и на работе появлялся не часто.  Да и Антонина Ричардовна просидела в новом кабинете недолго – когда исполнилось 55 лет, ушла на пенсию. Не потому, что устала от работы. Жаловалась, что тяжело каждый день из дома на Ленинской, 103, тащиться через Лазо в сопку. Впрочем, была и другая причина.

Выйдя на пенсию, Шинкаренко все свои силы отдала Хоровому обществу, председателем которого она стала, еще работая в Комитете, и которое возглавляла в общей сложности 18 лет. Возглавляла на общественных началах. Единственной наградой за этот труд, кроме морального удовлетворения, были ежегодные поездки в Москву на Всесоюзный съезд Хорового общества. Потом, когда семья переехала в квартиру на Второй речке, она организовала детскую хоровую студию «До-ре-ми», которая просуществовала более 15-ти лет, надолго пережив свою создательницу, а потом была реорганизована в музыкальную школу, которой в прошлом году исполнилось 50 лет.

Антонина Ричардовна Шинкаренко  так и не получила высшего образования. Зато потом в Институте искусств у музыковедов она даже преподавала дисциплину, связанную с музыкой на радио. Шинкаренко была вторая в нашем крае, кто был награжден значком «Почетный радист». (первым, вероятнее всего, был К.Е.Селезнев).

Ушла из жизни 29 июля 1990 года. Все хлопоты по организации похорон от имени Комитета приняла на себя Г.Я.Островская.

В год, когда А.Р.Шинкаренко исполнилось 100 лет, в Санкт-Петербурге после реконструкции  был открыт Мариинский театр, на открытии которого в составе тысячного хора пели ребята из Владивостока, которых готовила к концерту дочь Антонины Ричардовны Наталья. И в том же году было возрождено Всероссийское хоровое общество.