Дочь Николая РЫБНИКОВА Алена: «Однажды папа чуть не подрался с Юрием Гагариным, которому очень понравилась мама»

Николай Рыбников с Аленкой и Аришей. Младшая дочь Рыбникова и Ларионовой Арина умерла несколько лет назад от болезни сердца

13 декабря культовому советскому актеру Николаю Рыбникову исполнилось бы 80 лет

Жизнь одного из самых солнечных актеров советского кино Николая Рыбникова окружена легендами. Рассказывают, как в детстве он помогал матери, работающей прачкой, отжимать белье, как пошел учиться «на доктора», но через два года подался в актеры, сказав впоследствии, что худшей ролью в его жизни была роль врача, как разыгрывал однокурсников в общежитии — об одном из таких розыгрышей, едва не стоившем Рыбникову жизни, Петр Тодоровский снял фильм «Такая чудная игра».

Но больше всего слухов ходит вокруг отношений Николая Николаевича с Аллой Ларионовой — женой и любовью всей его жизни. Он добивался ее руки 10 лет, терпеливо пережидая пылкие романы с другими и подчеркнутую сдержанность к нему самому. Женившись, актер так до конца и не поверил, что теперь эта блистательная женщина принадлежит ему.

О своих родителях рассказывает старшая дочь Николая Николаевича и Аллы Дмитриевны Алена, которая уже много лет работает режиссером монтажа на Первом канале российского телевидения.

Людмила ГРАБЕНКО
«Бульвар Гордона» , 07 декабря 2010г.

«ВСЕ ДОМАШНЕЕ ХОЗЯЙСТВО В НАШЕМ ДОМЕ БЫЛО НА ПАПЕ, ЗАТО ЗА РУЛЕМ МАМА ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ УВЕРЕННЕЕ»

— Алена Николаевна, что больше всего помнится вам из детства?

— Наверное, то, что родителей постоянно не было дома. Они никогда не отказывались от предложений где-то выступить и срывались в дорогу по первому зову. Когда их не снимали, ездили с концертами «Поет товарищ кино» и «Говорит товарищ кино». Мы с сестрой Аришей по ним очень скучали. Как правило, они приезжали вечером. Если мы еще не спали, целовали нас на ночь, а утром, когда мы просыпались, их уже опять не было. Правда, это не мешало родителям воспитывать нас в строгости.

— Кто был строже — папа или мама?

Алла Ларионова с дочерьми Аленой и Ариной. «Мама у нас была стойким человеком, никому не показывала свою слабость»

— Разделения на «доброго» и «злого» родителя у нас не существовало. Уж если они считали необходимым серьезно с нами поговорить, то нам с Аришей попадало от обоих по полной программе. Но, конечно, больше всего времени с нами проводила наша любимая бабушка — мамина мама Валентина Алексеевна. Чтобы мы не забыли родителей, она повесила на стену их портреты и время от времени на них показывала — напоминала.

Ариша, которая была на четыре года младше меня, привыкла: раз на стене висит портрет, то это либо папа, либо мама. В три года мама привела ее в больницу вырезать гланды. И ребенок, увидев на стене фотографию мужчины, среагировал мгновенно — показал на него пальчиком и закричал: «Папа!». На снимке был... Никита Сергеевич Хрущев. Мама рассказывала, что врачи сначала ахнули, а потом долго смеялись.

Николай добивался руки Аллы 10 лет, терпеливо пережидая ее многочисленные пылкие романы. И таки дождался...

— Вашим родителям приходилось в жизни сталкиваться с Хрущевым?

— Естественно. Как-то на встрече с творческой интеллигенцией Хрущев начал поучать присутствующих, как надо играть на сцене, писать книги и снимать кино. Все слушали молча, а папа, которому это надоело, крикнул: «Никита Сергеевич, расскажите лучше про Кубу!». Говорят, Хрущев от изумления просто потерял дар речи. И хоть времена были уже не сталинские, отцу все равно грозили большие неприятности. Из-под удара его вывела министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева, которая актера Рыбникова очень любила. Она знала, что он был никудышным дипломатом — всегда резал правду-матку в лицо.

— У вас был хлебосольный дом?

«Чтобы мы не забыли родителей, которых постоянно не было дома, бабушка повесила на стену их портреты и время от времени на них показывала — напоминала»

— Не то слово. Родители любили накрывать столы и приглашать гостей. Правда, на Новый год они всегда куда-нибудь уходили, а все остальное время находились в разъездах, но свои дни рождения старались проводить дома. Поэтому 13 декабря, когда родился папа, и 19 февраля, когда родилась мама, были нашими главными семейными праздниками.

Дверь в эти дни практически не закрывалась, и бабушка говорила, что у нас не квартира, а проходной двор. За столом всегда было очень весело. Для нас устраивался отдельный детский стол, но мы все равно слышали, как взрослые смеются, поют под гитару и рассказывают анекдоты. Обязательно бывали Сергей Федорович Бондарчук с Ириной Константиновной Скобцевой (она была крестной Ариши). Приходили космонавты, шахматисты и хоккеисты...

Алла Ларионова пережила мужа на 10 лет. После его смерти она с головой ушла в работу. «Мама взяла себя в руки и выкарабкалась»

Папа был большим поклонником хоккея. Однажды во время чемпионата мира он сидел-сидел перед телевизором, мучался-мучался, а потом сорвался и через два дня был уже в той стране, где чемпионат проходил. Сохранились документальные кадры, на которых видно, как после победы нашей сборной папа одним из первых выбегает на лед, чтобы поздравить друзей-хоккеистов.

— Чем угощали гостей?

— Ради праздника мама варила суп из белых грибов и делала салат «Мао Цзэдун» — с крабами и рисом, аналог нынешнего из крабовых палочек. На стол выставлялась папина консервация: он обожал солить огурцы и помидоры, но открывать банки до октябрьских праздников запрещал. Когда его спрашивали, почему, говорил, что все должно хорошо промариноваться и просолиться. Но основным блюдом были пельмени, которые лепили все наши гости, мама специально для этого пошила много разноцветных ситцевых фартуков, чтобы всем хватило.

Вообще, все домашнее хозяйство в нашем доме было на папе. Он очень любил и умел готовить, поэтому никому не доверял походы по магазинам и рынкам. Причем умел не только выбирать продукты и вещи, но и торговаться.

— Кто же тогда делал мужскую работу по дому?

— Мама. Для нее не было проблемой вбить гвоздь или вкрутить лампочку. И за рулем она чувствовала себя увереннее, хотя папа тоже неплохо водил машину. Но мама делала это виртуозно! Помню, как-то она подвозила ныне покойную Нонну Викторовну Мордюкову. Мы с сестрой на заднем сиденье возились, так мама успевала и баранку крутить, и за дорогой следить, и на нас покрикивать: «Алена, Ариша, успокойтесь!», и с Нонной Викторовной разговаривать. Та потом восторгалась: «Надо же, как Алла водит — все за рулем успевает!».

«ЕСЛИ РОДИТЕЛИ И ССОРИЛИСЬ, ТО ПО ОЧЕНЬ СМЕШНЫМ ПОВОДАМ: ИЗ-ЗА ЛЮСТРЫ ИЛИ ЗАНАВЕСОК»

— Вас мама часто катала в машине?

У тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой (вторая справа в первом ряду) актер Рыбников был среди любимчиков, несколько раз она его даже выгораживала — «он был никудышным дипломатом, и всегда резал правду-матку в лицо». Николай Рыбников, Сергей Бондарчук, Вячеслав Тихонов, Нонна Мордюкова, Алла Ларионова, Екатерина Фурцева, Ирина Скобцева и другие на загородном пикнике

— Гораздо чаще с ней ездила ее любимая собака — болонка Капля, которую маме подарили в каком-то питомнике, когда они со съемочной группой возили по стране фильм «Ко мне, Мухтар!».

Капля маму обожала. Когда она уезжала, лежала на мамином халате — стерегла его. Нам с сестрой хотелось с ней поиграть, но она нас за хозяек не признавала, поэтому мы все время ходили покусанные. К маме Капля никого не подпускала, причем не только чужих, но и... папу. Если он пытался обнять маму, тут же начинала на него рычать — ревновала.

— А Николай Николаевич ревновал вашу маму?

— Наверное. Говорят, однажды папа чуть было не подрался с Юрием Гагариным, которому очень понравилась мама. Но на моих глазах ничего подобного никогда не было, они жили душа в душу. Даже если иногда и ссорились, то по очень смешным поводам — например, из-за новой люстры или занавесок. Дело в том, что мама, на мой взгляд, родилась не в свое время. Живи она сейчас, стала бы превосходным дизайнером, у нее не было бы отбоя от заказчиков.

«Весна на Заречной улице», 1956 год

У мамы был очень хороший вкус, который немного передался и мне. Она всегда чувствовала, какой именно предмет интерьера нужен в ту или иную комнату. Бывало, по блату папа купит люстру, которая совершенно ни к чему не подходит, а маме она, естественно, не нравится. Отец обижается — он ведь старался. Слово за слово, вот уже и поругались.

— Поклонники папины и мамины вам не досаждали?

— Всякое случалось. Долгое время нам по телефону звонил какой-то грузин, мамин обожатель. Он то на своем языке что-то говорил, то переходил на русский, но из-за сильного акцента трудно было понять, чего он хочет. Позвонил даже в тот день, когда не стало папы. «Не беспокойте нас сегодня, — попросила я, — у нас папа умер». — «Как, — воскликнул он, — Коля умер?!». Извинился, положил трубку и больше не звонил. Помню, какая-то девушка, папина поклонница, долго стояла в подъезде. Мы с Аришей не выдержали, пригласили ее в дом. Гостья оказалась очень приятной — сказала, что приехала откуда-то из Сибири, чтобы посмотреть на любимого артиста.

«Но ты мне, улица родная, и в непогоду дорога»

— Надо понимать, что ваш отец был главным добытчиком в семье?

— Даже в самые трудные и голодные времена не случалось такого, чтобы у нас в доме не было продуктов: папа всегда умудрялся доставать их буквально из-под земли или, как тогда говорили, из-под прилавка. К тому же в последние годы его жизни, когда мы жили в Марьиной Роще, он очень любил ходить в баню, а там парились все — от грузчиков до директоров магазинов. Банные знакомства позволяли ему добыть все. Но сам он ел немного — в последнее время начал полнеть и, чтобы быть в форме, часто садился на диету.

«ВО ВСЕХ ГОРОДАХ СТРАНЫ ПАПА ТУТ ЖЕ БЕЖАЛ В КНИЖНЫЙ МАГАЗИН И НАБИРАЛ ПОЛНУЮ СУМКУ КНИГ»

С Надеждой Румянцевой в картине «Девчата», 1961 год

— У Николая Николаевича были увлечения?

— Книги — большой дефицит по тем временам. У нас была огромная библиотека, и собирал ее в основном папа. Во всех городах страны — от Калининграда до Камчатки — он, едва устроившись в гостиницу, тут же бежал в книжный магазин и набирал целую сумку книг. А поскольку их тяжело было везти с собой, отовсюду отправлял сам себе посылками. Зато с каким удовольствием потом читал!

— Свои фильмы ваши родители любили смотреть?

— Представьте, да. Причем мама никогда не говорила: «Я смотрю кино», всегда: «Я смотрю картину». А вот звездной болезни у родителей не было никогда. В связи с этим расскажу вам одну историю.

С Инной Макаровой в фильме «Высота», 1957 год

В каждую годовщину папиной смерти — такая уж у нас была традиция — мы после кладбища обязательно шли в ресторан Дома кино, чтобы помянуть его. Ресторан этот сравнительно небольшой, да и с улицы туда просто так не попадешь — как правило, там собираются только свои. Но в тот раз за соседним столиком громко праздновали чей-то день рождения — было много гостей, стояли цветы. Мы тихо сели в сторонке, и все, кто знал папу, подходили к маме, говорили ей какие-то теплые слова и отходили.

Все было хорошо, пока кто-то из наших знакомых возмущенно не обратился к компании за соседним столиком: «Вы не могли бы потише! Мы тут Колю Рыбникова поминаем!». Мама даже в лице переменилась. «Ни в коем случае! — извиняющимся тоном сказала она. — Не обращайте, пожалуйста, на нас внимания». А этого человека отчитала: «Зачем ты портишь людям праздник?!».

— В последний день своей жизни Николай Николаевич тоже пошел в баню. Возможно, с его больным сердцем ему стоило поберечься?

«Мы еще такое построим, что с Марса будут смотреть и удивляться!». В знаменитой картине Александра Зархи «Высота» Николай Рыбников сыграл разбитного монтажника-высотника Колю Пасечника

— Кто же знал, что так получится? В баню отец всегда ходил рано утром, у него это называлось «на первый пар». Бывало, мы еще спим, а он быстренько соберется и убежит, благо идти недалеко. Так вышло и в тот день.

Я потом маму спрашивала, не было ли у нее каких-то предчувствий. Она сказала, что папа как-то особенно сильно в то утро хлопнул дверью. Как будто навсегда закрывал ее за собой. Она даже вздрогнула, но потом ее отвлекли повседневные дела...

Папы долго не было. Потом он пришел, выпил коньячку, покушал и прилег. Вроде бы все, как обычно. И только собака, которая жила у нас тогда — маленький черный пудель, — не находила себе места: бродила туда-сюда, пищала, царапала дверь папиной комнаты. Когда мама пришла его будить, оказалось, что он уже умер.

— Правда, что он ушел, ничего не почувствовав?

С Натальей Андрейченко в фильме «Уходя — уходи», 1978 год

— Да, лицо у него было какое-то удивительно спокойное, безмятежное, а на губах — улыбка... Отец всего двух месяцев не дожил до своего 60-летия. Хотелось просто сесть и поплакать, а нужно было спрятать свои чувства подальше и заниматься похоронами. В 90-е это было целой проблемой, ведь в то время в магазинах ничего нельзя было купить.

Мы с папиным братом и Аришей, взяв свидетельство о смерти, пошли в магазин — нам нужно было хотя бы два ящика водки, а давали всего один. Но когда продавец и товаровед узнали, для кого мы ее берем, продали нам три ящика. Правда, и этого едва хватило: на похороны и поминки пришло гораздо больше людей, чем мы ожидали.

«ПОСЛЕ ПАПИНОЙ СМЕРТИ МАМА ЧАСТО ГОВОРИЛА: «УСНУТЬ И НЕ ПРОСНУТЬСЯ — МНЕ БЫ ТАК. ОНА УМЕРЛА ВО СНЕ»

— Почему вы предпочли Ваганьковскому кладбищу далекое Троекуровское?

— Так решила мама, которой предложили участки на выбор. На Ваганьковском она место забраковала, потому что к нему нельзя было подъехать: гроб пришлось бы нести на руках. «И потом, — сказала, — я часто езжу на машине мимо Ваганьковского, не хочу, чтобы у меня каждый раз сердце рвалось. Лучше уж я буду приезжать на Троекуровское — посижу, поговорю с Колей». Мама заказала и памятник для папы в виде оборванной кинопленки с его портретом. Теперь там, рядом, лежит и она сама, а напротив покоится прах бабушки и моей сестры. Ариша умерла несколько лет назад — у нее тоже было больное сердце.

Одна из последних киноработ — «Выйти замуж за капитана», 1985 год

— Как Алла Дмитриевна пережила смерть мужа?

— Статус вдовы никого не красит, люди под ним прогибаются, очень трудно привыкать к одиночеству. Была опора, надежное плечо рядом, и в один момент все исчезло. Мама у нас была стойким человеком, никому не показывала свою слабость и никогда не распускала нюни, но тут даже она растерялась.

— Что помогало ей держаться?

— Работа. Вячеслав Шалевич предложил ей роль в антрепризе, где играл с Марианной Вертинской и Людмилой Целиковской. Когда Целиковская по какой-то причине ездить по городам и весям больше не смогла, Вячеслав Анатольевич пригласил маму. Она ушла в работу с головой — учила текст, ездила мерить костюмы. А ведь ей тяжело было перестроиться: она в театре никогда до этого не работала, да и бабушка у нас тогда больная лежала. Но мама взяла себя в руки и выкарабкалась.

Она пережила папу почти на 10 лет... После его смерти часто говорила: «Уснуть и не проснуться — мне бы так! Такую смерть надо заслужить». Она умерла в апреле 2000 года во сне. Значит, заслужила.