Кинодраматург Олег Осетинский

Сергей Лузан

Олег Осетинский

Писатель. Родился 9 июля 1937 г. в городе Свердловске, ныне Екатеринбург. В сентябре 1953 г. был исключен из школы за выпуск "антисоветской" стенной газеты "Одесские новости". В 1961 году окончил Высшие сценарно-режиссерские курсы. Самый молодой кинодраматург СССР, у которого был куплен полнометражный сценарий "Катера". Автор 12-ти художественных фильмов, в том числе кинотрилогии "Судьбы России". В 1993 г. снял как режиссер и оператор любительской камерой знаменитую ленту о Венедикте Ерофееве "Веня, или Как пьют и умирают в России". В 1994 г. снимал в Санкт-Петербурге популярные ТВ-передачи "Русская азбука" и "Русский Рембо". В 1999 г. дважды признавался читателями лучшим журналистом месяца в Москве. Автор скандальной книги о кино "Роман в Ролан" и киноповести "Чудное мгновенье" — о Пушкине и Глинке. В настоящее время сотрудничает в журналах и газетах всего мира. Музыкальный педагог, ученица которого Полина Осетинская (родная дочь) побила все рекорды музыкальной техники за всю историю музыки вообще. Был женат семь раз (трое дочек и сын). Много лет жил и работал в Европе и Америке.  Олег Осетинский попал в жёлтое ТВ - "Программа максимум". Его дочь, Полина Осетинская, выпустила какую-то книжку в издательстве "Лимбус", в которой обвиняет своего отца в жестокости .  С самим Олегом в 1-ый раз я увиделся то ли 1986, то ли 1987 г. в "Комсомольской правде" - я был аспирантом экономфака МГУ, и меня туда пригласил Саша Чепарухин. Там был телемост по фотофону с США - проообразом современного скайпа. Несколько секунд показывалась картинка, затем застывала в стоп-кадре. Саша показал мне человека с бородой, сказал, что тот ненавидит Советскую власть и скоро уезжает в Лос-Анджелес. Фамилию я знал - это был сценарист фильмов "Звезда пленительного счастья" и «Михайло Ломоносов». По тем временам не думал, что мы когда-нибудь ещё увидимся - люди обычно уезжали туда навсегда. Потом арбатский художник Сергей Арто, впоследствии уехавший, кажется, в Париж сделал мой портрет и дело как-то лениво забылось - много было других событий.В следующий раз я увиделся с Олегом (и как бы познакомился по-новой) уже в новом тысячелетии, когда Евгений Обухов стал завотделом Клуба сатиры и юмора Двенадцать стульев в "Литературной газете". Олег сидел в одной комнате с редакцией на Костянском, 12, летом ходил на работу в шортах, и периодически все присутствующие выпивали вместе. иногда в редакциях, иногда на банкетах. Знакомство возобновилось, я напомнил, когда в 1-ый раз виделись вместе. Писал Олег, бывший тогда обозревателем, какие-то глупые политические статьи, но я был просто поражён его прекрасно и тонко написанной статьёй о музыке. Как-то после небольшого возлияния я поинтересовался, на кой чёрт он пишет эту ахинею о политике, когда может писать такие прекрасные вещи о музыке. Олег честно сообщил мне, что он-то хочет писать о музыке, но гл. редактор (Гущин) заставляет писать его о политике. У меня как раз был с собой номер с моей публикацией, где была более интересная, с моей точки зрения, статья Виктора Топорова. Олег несколько ехидно отозвался о Топорове, попросил журнал, но я побоялся, что моя публикация сгинет в газетной неразберихе, тогда он просто скопировал на ксероксе эту статью и, как подозреваю, внимательно прочитал. Ещё Олег запомнился забавными рассказами, которые не рискую здесь приводить, ибо все участники и персонажей тех событий ещё живы, и умением проникать на банкеты после мероприятий Литгазеты. Временные тогдашние неурядицы с зарплатой в Литературке он переносил совершенно равнодушно и замену главного редактора Гущина он перенёс вообще наплевательски, в отличии от всех остальных сотрудников редакции, для которых это было основной темой разговоров. - Работа у меня с хорошей оплатой есть, так что плевать я на всё хотел, - услышал я в в случайном обрывке разговора его фразу. В нём всегда чувствовалась какая-то внутренняя свобода, и в этих шортах, и в свободной болтовне на самые разные темы, и в отсутствии какого бы то ни было чванства и заносчивости. Работал он тоже как-то весело, и к юмористам относился хорошо. Наверное, только сейчас, когда пишу эти сроки, я осознал, что это был конец советской богемной эпохи, когда при редакционной вольнице авторы бегали за бутылкой и болтали потом с редакторами за жизнь. В той же Литгазете после этого со временем стало как-то очень скучно. Пошла смена поколений, появились какие-то новые редактора, но Олег оставил приятное впечатление. В следующий раз я напоролся на Олега совершенно случайно. Бродя летом по немногочисленнным феодосийским музеям, я с женой осматривал юбилейную выставку какого-то местного фотохудожника. Работы мне понравились, и тут я случайно наткнулся удачные фотопортреты Олега.
И вот теперь такой blamage как говорят то ли французы, то ли немцы. Исполнительница, которую воспитал родной отец и сделал одной из лучших в своём поколении, поносит своего родного отца. Показали и Олега. От интервью он не уклонялся, спокойно парировал ответы на неудобные вопросы, он был всё тем же независмым человеком без тормозов, которому было начхать на смену главного редактора в Литгазете.