Владимир Патрушев.  «Муть голубая» 

Это не фотография. Это срезка – распечатанный кадр с 35-мм кинопленки моего первого и любимого авторского фильма «Солнце для всех нас…». Правда, кадр этот в фильм не вошел, да и сам фильм сейчас не сыщешь…  А вот воспоминания остались, они роятся в голове, толкаясь локтями, не дают спать – просятся хотя бы и на бумагу…

К этой невесте мы еще вернемся, а пока маленькая предыстория. В 1965 году я монтировал новости, в 1966 – снимал и монтировал очерки и различные передачи в разных редакциях политвещания, перенимал опыт у различных телевизионных режиссеров. В 1967 году ушел киногруппу, которая вскоре стала студией «Дальтелефильм». Работал ассистентом Юрия Павловича Шепшелевича, постигал с его помощью хитрости монтажа. В этом же году получил первую самостоятельную работу «Приезжайте к нам в Приморье». По существу, это был десятиминутный рекламный ролик о прелестях нашего края. Автором был лучший наш сценарист Костя Шацков, оператором Герой Советского Союза Виктор Петрович Кузнецов, а звукооператором Олег Канищев. Мощная команда. Картинка получилась симпатичная, но неглубокая. Нужен был какой-нибудь творческий допинг. И счастье мне улыбнулось.

Под эгидой Союза кинематографистов в Новосибирске в 1968 году проходил всесоюзный семинар для телевизионных киношников. Обычно на такие мероприятия постоянно ездил Олег Канищев, а тут, на тебе, вместе с ним посылают начинающего режиссера Патрушева и кинооператора Володю Казаченко, с которым мы жили в одном полулюксовом номере.

Программа семинара была замечательная: лекции, просмотры, дискуссии. А какие там мэтры были! Игорь Беляев, Сергей Муратов, Самарий Зеликин… До этого я был знаком с книжкой Муратова, но своими лекциями он меня покорил. (Кстати, хочу отметить, что он, как и моя любимая Галина Яковлевна Островская, рассказывали в десять раз интереснее, чем излагали на бумаге.) А Игорь Беляев, рассказывая о своих документальных драмах, перевернул мое представление о документалистике. Я понял, что в конструкции фильма может быть не только драма, но и комедия, трагедия, детектив, - все что присуще художественным жанрам.

Домой я прилетел окрыленным, нашпигованный кучей идей и задумок. Попытался поделиться своими идеями с нашими редакторами. Встретил недоумение…

- Мы из тебя эту муть голубую выбьем, - такова была реакция на мой порыв.

Я запрятал свою «голубую муть» поглубже и приступил к первой серьезной работе про Уссурийскую солнечную станцию. Сценарий молодого журналиста Уссурийской газеты «Коммунар» Бориса Лапузина не соответствовал моему новому видению документального кино. Мне теперь хотелось космического масштаба!

Солнце для всех нас…Что это?

Чистяков, заведующий Уссурийской солнечной станцией: Солнце – желтый карлик, одна из звезд нашей Галактики – Млечного пути..

Сурков, астрофизик: Солнце – источник жизни на Земле…

Лазарева, астрофизик: Солнце – это свет, теплый, нежный и ласковый, а для меня это жизненный путь!

Сценарий встретил у членов Худсовета дружное непонимание: зачем все это? Нужно просто рассказать, чем занимаются эти люди, и достаточно. Бороться было невозможно. Мне главное было запустить картину. Сценарий не проходил, тогда я написал сценарный план, который был бы понятен Худсовету, правда я при этом значительно проигрывал в гонораре, но это меня мало волновало. Сценарный план был принят единогласно, и я приступил к работе. По жанру фильм – документальная фантастика. Люди на станции – связующее звено между огромным космосом и маленькой Землей. Солнце приносит жизнь, может и убить. Так своевременный прогноз нашей солнечной станции о предстоящей мощной солнечной вспышке позволило уберечь космонавта Георгия Берегового от солнечной радиации. Полет космического корабля был досрочно прекращен.

Пересказывать кино – задача неблагодарная. Вплетение в ткань фильма темы из «Фантастической симфонии» Гектора Берлиоза создавали особую атмосферу происходящего на экране. Первый вариант фильма длился 20 минут. Во время сведения фонограмм кино посмотрел представитель Главного управления местного вещания Ваняев. Именно они в Москве решали судьбу наших картин. Ваняев был в полном восторге от фильма. Рекомендовал отправить на зональный фестиваль, но урезать до стандарта в 15 минут. Урезать фильм – это все равно, что отрезать у человека одну руку и одну ногу. Скрипя сердцем, я принялся за эту мучительную операцию. После нее она вроде и сохранила основное содержание, но потеряла свободное дыхание. Это как у Высоцкого про бегуна, который рванул на десять тысяч, как на пятьсот. Кино отправили на зональный смотр. Жюри фестиваля возглавлял наш старейший оператор Евгений Андриканис, который еще до войны снял фильм «Машенька». Я на смотре не был, но, как говорили злые языки, Андриканис сказал, что в этом фильме все старые приемы вывернуты наизнанку, тем самым перечеркнул фильм, а Ваняев заявил, что он с самого начала считал фильм плохим.

Я тогда и не подозревал, сколько еще фильмов у меня искалечат в будущем, тех, в основе которых лежала «муть голубая». И еще много идей несостоявшихся… Но вернемся к нашей невесте, к кадрику-срезке распечатанном на фотобумаге. Этот образ должен был стоять в череде кадров о светлой стороне солнечной активности, но в монтаж не вошел. Когда я увидел эту невесту во мне сразу зашевелилась «голубая муть». Это было настолько живое лицо, что можно было поставить камеру, зарядить в нее триста метров пленки и без остановки снимать. Получилось бы интереснейшее десятиминутное кино. От этого лица невозможно было оторвать взгляда. Каждое мгновение – это новое состояние души. Я поделился своей затеей с Василием Рещуком. Идея хорошая, - сказал он, - но кто нам позволит это снимать! Не в то время мы родились.

Идеи витают в воздухе. Десять лет спустя эту мою идею воплотит латышский режиссер Герц Франк, сняв десятиминутку без склеек «На 10 минут старше». Да и идею кукольного театра он не сам придумал, а украл у Трюффо из фильма «400 ударов».

Как-то на студийном собрании наш главный редактор Павел Ильич Шварц назвал меня антисоветским режиссером. Сейчас, конечно, модно говорить, что они были диссидентами, в своих фильмах держали фигу в кармане. Клянусь, я никогда не был диссидентом, свято верил в советскую власть, которая меня таким воспитала. Сценарий нашего государства был изначально задумал правильно, но исполнители его изрядно подпортили.

Перестраховка нашего руководства, сверхбдительность зашкаливала. Приведу один небольшой пример. Фильм «Восточный причал России». Тридцатиминутная лента о трех ипостасях нашего Приморского края: море, село, наука… Кино по сценарию собкора «Известий» Павла Демидова. Три героя: капитан рыбацкого судна, ученый-биолог и директор рисоводческого совхоза. Чтобы как-то разговорить персонажей, помимо вопросов об их деятельности, задаю неожиданный вопрос: «А существует ли душа?» Самым интересным был ответ рисовода: «Разумеется… Без души невозможно вырастить хлеб!» Душу они проглотили, а вот финал…

Школьная доска в деревенской школе. На ней начертано: «Наша Родина – Советский Союз!» На этом фоне веснушчатый деревенский мальчишка начинает Гоголевское:

-И какой же русский не любит быстрой езды… его ли душе не любить ее?

Его подхватывает девочка: - Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться,

 Другой мальчик: Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?

Еще: - …постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства…

Финальный кадр: трактор запахивает последнюю полоску нераспаханной целины.

Когда Павел Ильич это увидел, он подскочил, замахал руками: Убрать, убрать немедленно, чтобы я этого не видел!!!

Я подумал, что его сейчас «Кондрат хватит».

Главных редакторов надо беречь! Убрал я, конечно, этот эпизод… Только до сих пор не возьму в толк, что такое крамольное узрел в нем наш главный редактор?